– Конечно, не арестовали бы, – согласилась она. – Дело не в этом. Дело в моем отце и моей матери. Они бы об этом узнали, если бы стали задавать им вопросы, и если я собираюсь делать карьеру, то мне пришлось бы бросить дом и мою семью, а я этого не хочу. Вы понимаете? – Она наклонилась вперед. – Но, если они узнают, кто точно это сделал, кто его отравил, с этим будет покончено, и со мной будет все в порядке. Единственно, чего я боюсь, это того, что они не узнают точно, но я думаю, что вы смогли бы, если бы я помогла вам, и вы сказали вчера ночью, что вы скомпрометированы. Я не могу предложить свою помощь полиции, потому что они удивятся, почему я это делаю.
– Я понимаю, – сузил глаза Вульф. – Как вы предлагаете помочь мне?
– Ну, я представляю это таким образом. – Она была на краю кресла. – Из того, как вы объяснили вчера ночью, выходит, что одна из девушек отравила его. Она была одной из первых, кто принес тарелку в столовую, а затем она вернулась обратно и взяла другую тарелку. Я не совсем понимаю, почему она это сделала, но вы так говорите, поэтому все в порядке. Но если она вернулась за другой тарелкой, то это заняло какое-то время, и ее должна увидеть кто-нибудь из последних, и полиция должна узнать это, решив, кто были последние пять. Я знаю об этом из вопросов, которые они задают последнее время.
Итак, эта была или Пегги, или Нора, или Эллис, или Люси Морган.
– Или вы.
– Нет, это была не я. – Просто констатация факта. – Итак, это была одна из них. И она не отравила бы его просто так, не так ли? У вас должна быть весьма основательная причина, чтобы отравить человека, я это знаю! Следовательно, все, что мы должны сделать, это выяснить, кто из них имел основательную причину, и вот где я могу помочь. Я не знаю Люси Морган, но я немного знаю Кэрол и я знаю Нору, и еще лучше Пегги. А сейчас мы все вместе в этом замешаны, и я могу использовать это в качестве предлога, чтобы поговорить об этом. Я могу говорить о нем, потому что мне пришлось рассказать полиции, что я выезжала с ним несколько раз, так как меня с ним видели, и они бы это выяснили, поэтому я подумала, что лучше я расскажу все сама. Дюжина девушек выезжали с ним, – но он был так осторожен, что никто не знает, кто из них дошел до последней капли, кроме тех, кто сами об этом рассказали. А я могу выяснить, у кого из этих четверых девушек была причина, а потом рассказать вам – и с этим будет покончено.
Я поздравил себя с тем, что не получил номер ее телефона, а если бы я его получил, то вычеркнул бы безо всяких угрызений совести. Я не говорю, что девушка, которую я приглашаю на ленч, должна иметь великодушный характер, но где-то должна быть проведена граница.