Вульф почесал нос.
– Я хочу заполучить ее, мисс Джаконо. Я намереваюсь. Но как и мистер Пайл, только по другим соображениям, очень осторожен. Я не могу позволить себе сработать неверно. Я вполне признателен вам за ваше предложение помочь. Вам не понравилось предложение мистера Гудвина пригласить их сюда в полном составе, чтобы побеседовать со мной, и, может быть, вы и правы. Но мне не нравится ваш план – из-за вас! Вы будете подходить к ним по отдельности и выспрашивать их. У преследуемой нами добычи очень плохой характер, и она является опасным хищником, а я не хочу подвергать вас риску. Я предлагаю альтернативу. Это встреча с ними мистера Гудвина, вместе с вами. Будучи опытным следователем, он знает, как обмануть их, и риск, если он будет, будет с его стороны. Если сейчас они не могут, договоритесь на сегодняшний вечер, но не здесь. Возможно, у одной из них есть подходящая квартира, а если нет, то подойдет отдельная комната в каком-нибудь ресторане. За мой счет, конечно. Вы согласны?
Теперь настала ее очередь делать возражения, и она привела их несколько. Но когда Вульф встретил их и дал ей понять, что примет ее как коллегу только в том случае, если она примет его альтернативу, она сдалась. Она сказала, что позвонит мне, чтобы сообщить, как она справилась с назначением свиданий. По ее манерам, когда она поднялась, чтобы уйти, можно было подумать, что она торговалась в магазине из-за сумочки, и снисходительно уступила мнению клерка.
После того, как я любезно проводил ее и увидел, как она спускалась по семи ступенькам на тротуар, я вернулся в кабинет и застал Вульфа сидящим с закрытыми глазами и с кулаками, лежащими на ручках кресла.
– Дайте деньги, – сказал я.
– На что? – прорычал он.
– На нее против всех остальных. Она прекрасно знает, у кого была достаточная причина и в чем она заключалась. Стало слишком горячо, и она решила, что лучший путь увернуться от удара – это свалить все на какую-нибудь подругу.
– Наверняка она свалит. Женщина, у которой нет укоров совести, не остановится ни перед чем. Но почему она решила прийти ко мне? Почему она сама не приготовила это «пушечное мясо» и не преподнесла его полиции?
– Я не знаю, но как предположение: она боялась, что фараоны окажутся слишком любопытными и выяснят, как она спасла свою честь и добродетель, и доложат ее матери и отцу, и отец ее отшлепает. Могу я также предположить, почему вы предпочли вашу альтернативу, вместо того чтобы заставить ее привести их всех сюда для вас.
– Она бы не привела. Она так сказала.
– Наверняка она привела бы, если бы вы настояли. Это ваше предложение. Мое же таково, что вы еще не достаточно доведены до отчаяния для того, чтобы принимать сразу пять женщин вместе. Когда вы приказали мне привести целую дюжину, вы чертовски хорошо знали, что это не может быть сделано, даже мной. О'кей, я хочу инструкции.