– Конечно.
– Навести его. Кроме того, что опубликовано в газетах, у нас пока только один источник информации – мисс Блаунт, а мы не имеем представления ни о ее компетентности, ни о ее правдивости. Скажи мистеру Коэну, что я занялся расследованием некоторых аспектов этого дела и мне нужно…
– Я буду тверд, я имею в виду, с ним. Он поймет, что это означает только одно, что вы наняты Блаунтом и полагаете, что можно выиграть это дело, иначе бы вы не взялись за работу, а считать, что он удовлетворится сказанным, ну, я не знаю.
– Я не считаю, что он удовлетворится сказанным.
– Он может напечатать заметку об этом?
– Конечно. Как я уже сказал мисс Блаунт, мое вмешательство нельзя сохранить в секрете, и чем скорее убийца об этом узнает, тем лучше. Он может решиться на какой-нибудь поступок.
– Да, конечно, если… нет. Я должен завязать узелок на платке, как напоминание о том, что Блаунт не делал этого. – Я встал. – Если я не расскажу Лону, кто вас нанял, он решит, что это Блаунт или Комус.
– Пусть решит. Ты не отвечаешь за его выводы.
– И не буду пытаться. На что-нибудь обратить особенное внимание?
– Нет. Меня интересует все.
Я вышел в прихожую, снял пальто и шляпу с вешалки, открыл дверь, и меня почти сдуло со ступенек порывом ледяного зимнего ветра.
Мы сидели в комнате с надписью на двери «Лон Коэн», без указания должности, на двадцатом этаже здания «Газетт», за две двери до углового кабинета издателя. Лон положил трубку одного из трех телефонов, стоявших на столе, повернулся ко мне и сказал:
– Если что-то срочное, можно дать в вечернем выпуске. На первой странице?
Я опустился на стул, вытянул ноги, показывая, что времени еще много, и покачал головой.
– Даже не на второй. Выдели мне какой-нибудь уголок для информации о Поле Джерине и «Гамбит-клубе».
– О чем разговор!
Хорошо знакомым мне жестом он пригладил ладонью свои черные волосы. Лон был вторым из тех игроков в покер, с которыми я проводил вечер раз в неделю; первым был Сол Пензер, с которым мы еще встретимся. Он спросил:
– Пишешь трактат о правонарушениях взрослых?
– Мне нужно, чтобы это появилось в газете. Ниро Вульф расследует некоторые аспекты этого дела.
– Ну-ну. Просто из любопытства?
– Нет. У него есть клиент.
– А кто?
– Не знаю. Он не захотел мне сказать.
– Да уж, он скажет. – Лон подался вперед. – Теперь слушай, Арчи. Это главное. Сообщение в газетах всегда должны быть конкретными. Нельзя написать: «Мистера Качинского сегодня укусила женщина». В тексте должно быть: «Мисс Мэйбл Флам укусила сегодня мистера Качинского». Начало должно быть такое: «Дэниел Комус, адвокат Мэтью Блаунта, нанял Ниро Вульфа, поручив ему доказать, что Блаунт не убивал Пола Джерина». А затем упомянуть, что Вульф – величайший детектив в этом полушарии и ни разу не потерпел неудачи в своих расследованиях, чему способствовало бесценное содействие несравненного Арчи Гудвина. Вот как это делается.