Я закрыл глаза и открыл их секунд двадцать пять спустя.
– Скажем, три тысячи долларов. Немного больше.
– Вычтем эту сумму из моих налоговых выплат. Позвони миссис Оделл и скажи, что я выхожу из игры. И выпиши ей чек на всю сумму полученного от нее аванса.
Фред и Орри переглянулись, потом дружно повернули головы и посмотрели на меня. Солу, сидевшему в красном кожаном кресле, крутить головой не пришлось. Я же уставился на Вульфа, точнее – на левый уголок его рта, чтобы попытаться определить, насколько плохи наши дела.
А случилось за это время предостаточно. В среду днем, например, разразились подряд аж целых три грозы. Стихия бушевала целый день. Джилл Кэтер, жена Орри, пригрозила уйти от него за то, что накануне он посмел заявиться домой в пять утра, после того как сводил сотрудницу КВС в театр, а потом угостил ужином, хотя Орри и объяснил, что все это делается за счет клиента. В четверг Вест-Сайдская автострада на выезде из Нью-Йорка в северном направлении была весь день перекрыта из-за дорожных работ, из-за чего не знавший этого Фред Даркин, который следил за другим сотрудником КВС, упустил его, а Фред терпеть не может упускать свою жертву; в пятницу Элейн, старшая дочь Фреда, призналась, что курит марихуану. Сол Пензер провел два дня и одну ночь в Монтаук-Пойнте, пытаясь найти человека, изготовлявшего бомбы, но тщетно. Наконец, в пятницу департамент труда возвестил о том, что в мае индекс потребительских цен вырос еще на три десятых процента. Словом, занятная неделька выдалась.
Лично я творил чудеса. Ответил на добрую сотню телефонных звонков, включая целую дюжину от наших помощников. Они и в самом деле из кожи вон лезли, пытаясь помочь. Трижды звонила миссис Оделл. Битый час я проговорил с одним кавээсовцем, которого привел Орри. К нам, как выяснилось, он набился сам, чтобы поточить лясы с самим Ниро Вульфом. Один вечер я провел в компании Сильвии Веннер и ее приятеля, мужского шовиниста из КВС, – мы собирались у нее в квартире. Ежедневно я умывал лицо и руки. Я мог бы продолжать и продолжать, но вы уже и сами поняли, что я вкалывал не покладая рук.
Вульф тоже не бил баклуши. Когда в пятницу утром, в половине двенадцатого, в дверь позвонил инспектор Кремер, Вульф велел мне впустить его и даже выдержал целых двадцать минут беседы. Зуба на нас Кремер не имел. А пожаловал он лишь потому, что накануне Кэсс Р. Эбботт, президент КВС, заходил к нам около шести вечера и провел с Вульфом целый час. Судя по всему, Кремер установил за нашим особняком наблюдение, и столь затянувшийся визит высокопоставленного лица не давал ему покоя. Возможно, он решил, что это посещение означает, что Вульф уже расшевелил осиное гнездо, и, если так, торопился и сам погреть руки. Думаю, что, уходя, Кремер вынес впечатление, что мы с ним – собратья по несчастью, – хотя, с этой парочкой нужно всегда держать ухо востро.