Удивительно, что столь похожие легенды рассказывали стекающиеся в Олу торговцы и путешественники самых различных нравов и культур. Некоторые, подобно Найонам с противоположного берега Великого Моря, отличались даже своей внешностью и языком. Тем не менее все эти притчи повествовали об одном.
Должно быть, на то была причина.
Суета в лагере вытеснила из головы эти вопросы, на которые не было ответа. Сайла заметила Ниле, что ничего не слышала о подготовке к торжественному событию, а оно, по всей видимости, должно быть значительным.
— Оно никогда не готовится заранее. Отправляющийся в Путь Чести может просто уйти, объявив, что праздник «уже состоялся», но тогда это не означало бы «отправить его с хорошими воспоминаниями». А ведь очень важно, чтобы он ушел с миром.
Чисто интуитивно Сайла уловила, как сверкнули ее глаза. Лицо девочки не выражало какого-то определенного чувства, но вся она как будто приготовилась к обороне, сжала руки, наклонила голову. Так или иначе, Нила считала, что Гэн несправедливо подвергался риску. Наверное, ее не заставили бы в этом признаться даже горящие угли, но Сайла видела, что с ней происходит.
Невольно она пожалела ее.
Через несколько минут они достигли шатра, и Нила, извинившись, ушла принарядиться. Сайла же за это время умылась и немного вздремнула.
Потом они вместе пошли посмотреть, как готовятся к сегодняшним торжествам. Постояли у костров, разожженных в ямах, где юноши поджаривали на вертелах целые туши животных, а другие поливали жаркое соусом. Стекавший на угли жир шипел и потрескивал, наполняя воздух острым запахом говядины, оленины и свинины, а также ароматами лука, томатов, острого перца и всякой зелени. Все эти запахи смешивались, и Сайла уже не могла в них разобраться, смирившись с мыслью о предстоявшем чревоугодии.
Потом они направились к огромному пестрому шатру, в котором размещались ломившиеся от еды столы. Дюжины больших деревянных тарелок были заполнены всевозможной рыбой. Другой стол был целиком заставлен разнообразными яблочными блюдами, а еще на одном почетное место занимали сушеная вишня и персики, поданные в том или ином виде. В котелках дымились супы. Еще не пришло время свежих овощей, но целые горы нежной, только что сорванной зелени разжигали аппетит.
Они поели из обычных квадратных деревянных тарелок и чашек с помощью столовых приборов, также сделанных из дерева. Нила объяснила — поев, их складывают в общую кучу, а затем, когда начнутся танцы у костра, сжигают.
Музыканты уже настраивали свои инструменты, когда Сайла в последний раз навестила столы с угощением. Ее поразило, что почти все они опустели. Остались лишь пара ложек недоеденного супа да горстка завядшего салата.