Изредка по дороге попадались помещичьи усадьбы, вернее, остатки их. Сожженные дотла, они чернели обуглившимися остовами, и где-нибудь подле пепелища на древесном суке качался труп, а то два и три, обугленные, обезображенные.
— Ишь, поди, боярам да дворянам честь какая, — злобно смеялся Егор, — превыше всех висят!
— Пожди, до Москвы вешать будем! — отзывался Кривой, тряся в воздухе пикою.
И Василий, смотря на них, со злобною радостью думал о саратовском воеводе и Лукоперовых.
Так они дошли до Черного Яра, и тут Василий опять встретил казака, который в Царицыне принял его в казачество.
— А что, братику, притомился? — спросил он его с ласковой усмешкою.
Василий с удивлением посмотрел на него:
— Как же ты-то попал сюда? Мы тебя дорогой не видали.
— А то ворожбою, братику, — сказал казак, — недаром я ближний есаул нашего батько, Ивашко Волдырь. Я с ним и в Персии был, и татар гонял. Ха-ха-ха! — засмеялся он добродушно. — Да я, братишку, на стругах плыл, чтобы скорее к Астрахани быть. Он меня посылал, распорядки везде делать, казачеству научить. Ну, а теперь я и назад. Много ли молодцов с тобою?
— Да сорок будет! — ответил Василий.
— Ну, добре! Ты мне по сердцу пришелся, да и батько тебе рад будет. Так я тебе с молодцами струг дам. Живо до атамана будете! Гей, Грицько! — закричал он проходившему мимо казаку. — Закажи пану атаману, чтобы еще один струг дал! Ладно вам будет! — сказал он Василью.
Василий сказал ему спасибо и невольно задумался. Почему Стенька Разин будет рад ему? Разве мало у него людей?
Но долго думать было некогда. Едва они успели отдохнуть и поесть, как прибежал тот же Грицько и стал торопить их садиться.
Длинная узкая лодка на десяти парах весел ждала их у берега.
— Есаул приказал мне на руле быть у вас, — сказал тот же Грицько и закричал: — Ей, братику, кто на весла горазд?
Двадцать человек выдвинулись вперед. Грицько разместил их на длинных лавках, дал каждому по веслу, стал у руля и закричал Василию:
— Садись, атамане, сейчас отчалим!
Василий вошел в струг с остальными молодцами, и они быстро поплыли по течению.
Всюду вокруг Астрахани виднелись казацкие струги. С востока они заняли весь Болдинский проток, с юга — речку Кривушу, а с севера и запада стояли толпы башкир, мужиков и несколько казацких сотен, с есаулом Ваською Усом в голове.
Стенька Разин сидел на своем струге в синем кунтуше, алых шароварах, с турецкою саблей на боку, выпивая последнюю стопу вина перед объездом своей дружины, когда Ивашка Волдырь привел к нему Василия.
— Вот, батьку, тебе послужить пришел со своими молодцами! — сказал он, лукаво посмеиваясь в свой длинный ус.