Стенька Разин поднял голову, взглянул и вдруг весь вздрогнул.
— Василий! — вскричал он, вскакивая.
В свою очередь вздрогнул Василий и даже попятился от атамана, а тот опустился на подушки и замотал головою, словно отгоняя от себя тяжкие думы. Потом он огромным глотком отпил из стопы и оправился.
— Истинно наваждение! — сказал он и спросил Василия: — Кто ты?
— Я казак Василий Чуксанов, а был допрежь того дворянским сыном. Теперь пришел тебе послужить!
Лицо Разина просветлело.
— Добре, добре! — сказал он и обратился к Ивашке: — Схож-то как!
Казак кивнул головою.
— Ото я мыслил, укотентую батьку! — сказал он с усмешкою.
— Покличь Фролку!
— Враз!
Скоро к Стеньке подошел Фрол, младший брат его и неразлучный спутник. Малого роста, коренастый, он походил на своего брата, только не было в лице его выражения того превосходства, которое так поражало в Стеньке всех окружающих.
— Поглядь! — сказал Стенька Фролу. Тот взглянул и отшатнулся.
— Василий! — воскликнул он.
Стенька кивнул.
— Ото чудо! И звать Васильем! — сказал он, улыбаясь.
Василий ничего не понимал. Стенька ласково поманил его:
— Садись, друже! Ты для меня теперь первый друг будешь! Есаул ближний! Ей, принесите еще стопу. Садись ближе!
Василий сел подле Стеньки. Тот смотрел на него ласковым взором, смеялся и тихо гладил его руку. Его лицо, испорченное оспою, приняло нежное выражение; глаза, метавшие искры, смотрели с умилением, и Василий почувствовал в своем сердце горячую любовь к атаману; "Вот кто поймет мое сердце!" — подумал он в радостна улыбнулся.
Фрол, Ивашка Волдырь, Федька Шелудяк с изумлением смотрели на эту немую сцену, а Стенька словно забыл про всех и очнулся только, когда казак поставил перед ним стопу и баклагу с вином.
— Ну, выпьем, друже, да поцелуемся! — сказал Стенька, оставляя руку Василия и нацеживая стопу. — Чтобы жить нам с тобою и век дружить! — проговорил он, выпивая свою стопу.
Василий поклонился и осушил свою. Крепкое вино закружило ему голову. Он обнял Стеньку, и они поцеловались.
— Ну, а теперь, братику, скажи, что тебя довело ко мне? Кому спасибо говорить буду?
— Воеводе саратовскому да моим соседушкам Лукоперовым, — сказал Василий нахмурившись, — только дозволь, атаман, мне им спасибо сказать!
— Ну, ну, а что они сделали?
Василий склонился к нему и, как на духу, поведал ему свою повесть.
— Ах они, песьи дети! Ну, подожди! — закричал, стукнув кулаком, Стенька. — Мы им дадим память! Попомнят они тебя, Вася, ох, лихо вспомнят, братенику мой!
Он тряхнул головою.
— Словно старая быль снова пришла, — сказал он. — Слушай! Был у меня брат Василий, вот совсем как ты! Был он у нас на Дону атаман лихой. И позвал нас против поляков царь воевать, а над нами князя Долгорукого поставил. Пошли мы, честно бились, потом осень настала. Василий говорит князю: "Отпусти нас на Дон! Что зимой делать?" А тот: "Нельзя!" Василий взял всех нас и увел. Только нагнал нас князь, всех повернул, а братика моего, Васю, повесить велел. И закачался он на перекладине! Я с Фролкой убег и сказал: "Попомнишь ты меня, князь! Все отродье твое попомнит! За братика своего всех перевешаю! А тебя, князь!.."