— Великолепно, — ответил он и так улыбнулся, что кусок застрял у нее в горле.
— Было что-то интересное?
Как правило, он считал день удавшимся, если делал сложную операцию какому-нибудь экзотическому животному.
Например, саламандре или карликовой обезьянке. По крайней мере, она так думала. И наверняка ошибалась. «Я так скучаю по тебе. Чмок. Чмок. Чмок».
— Нет, — ответил Джеймс, запихивая в рот огромный кусок цыпленка.
Она подождала — может, он что-то добавит, но он не добавил.
— А Йонасу подарили щенка, — сообщил Финн, отвлекая внимание на себя.
Стефани не имела представления, кто такой Йонас, но хорошо знала, к чему клонит сын.
— Нет, Финн, никаких щенков.
— Это нечестно! Йонас на год меня младше, и ему купили щенка. А почему мне нельзя?
— Кто такой этот Йонас? — спросила Стефани, мало интересуясь ответом.
— Ну, мам, ты ничего не понимаешь, — вздохнул Финн и занялся едой.
Джеймс что-то мурлыкал себе под нос с полным ртом. Он всегда так делал, и Стефани это немного раздражало, но сегодня все казалось ей исполненным скрытого смысла. Он словно говорил: «Смотрите, как я счастлив, какая чудная у меня выдалась неделя».
Стефани пристально взглянула на него через стол. Надо взять себя в руки. Одно послание не значит, что у него отношения на стороне. Она улыбнулась как можно беззаботнее и отвела глаза.
— Доедай бобы, — сказала она Финну, стараясь, чтобы ее голос звучал как обычно.
— Я уже доел. Какая ты несообразительная, — сказал Финн, переворачивая тарелку в подтверждение своих слов. — Смотри!
После того как в половине девятого Финна удалось уговорить отправиться в постель, Стефани сослалась на головную боль и объявила, что идет спать. Когда она проходила мимо Джеймса, он протянул руку, чтобы коснуться ее руки, не отрывая, однако, глаз от телевизора.
— Спокойной ночи, дорогая, — сказал он. — Надеюсь, тебе скоро полегчает.
В этот момент его мобильник, лежавший на журнальном столике, просигналил, что пришло сообщение.
«Это, должно быть, от Кармен», — едва не сказала Стефани, но вместо этого торопливо вышла из комнаты. «Или от Кары, Кейлы или Кати», — подумала она, назвав наконец правильное имя, разумеется не догадываясь об этом.
Кати Картрайт была влюблена и абсолютно в этом уверена.
Непонятно, откуда взялось это внезапное непреодолимое влечение к Джеймсу, но оно пришло, и теперь ни о чем другом она не могла думать. Она уже влюблялась прежде, по крайней мере думала, что влюблялась. Как-никак ей исполнилось тридцать восемь, и было бы странно, если бы это случилось с ней впервые. Сказать по правде, мужчины никогда не обделяли ее вниманием. Стоило одному скрыться за горизонтом, как из-за угла тут же появлялся другой. Но ничего подобного прежде она не испытывала. Она знала Джеймса уже почти год. Подумать только, прошел год с того дня, как ее псу, биглю Стенли, потребовалась операция на суставе. Она плакала, боясь, что случится что-то плохое, и добрый симпатичный ветеринар обнял ее за плечи, а остальное уже, как говорится, стало историей.