Не отключаясь от линии, я бросила трубку на постель. Люк возился и пыхтел в ванной, стараясь вскарабкаться на подоконник. Затем, тихо скрипнув, открылось окно. Люк театрально прошептал:
— Тетя Эви, окно открылось.
— Иду, — торопливо сказала я уже по пути в ванную.
И услышала голос Табиты:
— Что происходит?
Резко обернувшись, я увидела силуэт в дверях. В поисках выключателя Табита шарила рукой по стене. Подскочив по кратчайшему пути, я отвела ее руку вниз, успев дотянуться через кровать. Табита едва не отшатнулась назад, но я припечатала ее к стене, схватив за рубашку.
— Да что с вами такое? — спросила она.
Ее голос, обычно звонкий, прозвучал в спальне особенно громко. Накрыв ладонью ее рот, я сделала это резко — так, что Табита стукнулась головой о стену.
— Один звук, и я врежу тебе по-настоящему. Честное слово, Табита. — Она схватилась за мою руку. — Кто снаружи? Пэкстон? — Глаза Табиты округлились, она задышала чаще. — Это ты его привела? Что, продала нас?
Табита беспорядочно шарила глазами по темному проему окна, потом она начала трястись, и вдруг послышался безошибочно определяемый звук жидкости, льющейся на голый деревянный пол. Посмотрев вниз, я увидела, как потемнели ее брюки, сначала в паху, а потом вниз по ноге.
Теперь я отняла руку от ее рта.
— Меня убьют, — прошептала Табита.
Времени для сочувствия у меня не оставалось.
— Уходим в окно ванной комнаты, затем укроемся у соседей. Пошли.
С глазами, полными ужаса, Табита влипла в стену. Я схватила ее за плечи:
— Мы должны спасать Люка. Все, что у него сейчас есть, — это мы.
Она лишь беспомощно моргала.
— Хочешь оправдаться за прошедшие девять месяцев? Вот тебе шанс. А теперь вперед!
Секунду она не двигалась с места. Затем нерешительно шагнула в сторону ванной. Высоко на стене зияло распахнутое в ночь окно. Люк, дрожа от волнения, скорчился на подоконнике. Он смотрел на Табиту.
— Мама на нашей стороне, — успокоила я мальчика. — Слезь на секундочку вниз.
Забравшись на его место, я медленно высунула голову наружу, не увидев ничего, кроме вальсирующих в темноте ночи сосен. Быстренько сняв с окна экран, я отдала его Табите.
— Я выйду первой. Следом Люк, потом ты.
Встав, я начала подтягивать тело через оконный проем: головой вперед, держась руками за край карниза, чтобы не рухнуть на землю лицом. Затем со стороны крыльца донесся приглушенный голос. Я замерла. Человек произнес:
— Готово. Теперь их машины никуда не поедут.
Я повисла над землей, холодея от ужаса. Кто-то, неизвестно кто, испортил наши с Табитой машины. Что еще хуже, он сказал об этом вслух. Значит, их по меньшей мере двое. Послышался второй голос, чуть ближе первого: