Я улыбнулась. Приятно услышать в ее голосе живые интонации.
— Очнись, женщина, фантастика позволяет вообразить совершенно новый мир. Это самое волнующее. В начале было Слово. «Итак… что приготовить сегодня?» Правда, неплохой сюжетный ход? Люди обожают новые возможности, и они любят творить. Твоя голова слишком забита, чтобы это понять.
— Значит, я глупая гусыня, а «Оставшиеся» — настоящие оптимисты.
— Не правда ли, ирония судьбы?
Я положила руку на плечо Ники.
— Любимым изречением отца была цитата из Паскаля: «Человек никогда не несет зло с таким усердием и такой щедростью, как во имя религиозных убеждений». Стоит понять, что так убеждает «Оставшихся» в их вере. Радость от нажатия на спусковой крючок.
Словно так и сделав, Ники прерывисто вздохнула и расплакалась. Спустя минуту, справившись с собой, проговорила:
— Мама должна была остаться… Подсказала бы верную мысль.
Тыльной стороной ладони Ники вытерла мокрые от слез глаза.
— Не сомневайся, иногда Бог заставляет летать даже собачье дерьмо.
Мы остановились. К нашему полному изумлению, на песке лежал кит в окружении завсегдатаев пляжа, строителей и телевизионщиков. Казалось, он занимал чуть ли не весь пляж, возвышаясь на песке, словно огромный серый пудинг, вокруг которого лаяли собаки и кольцом валялись водоросли.
Через секунду ветер переменил направление, и в нос ударил запах, едкий и такой противный, что Ники тут же стошнило. Через минуту, выпрямившись, она сказала:
— Апокалипсис в Санта-Барбаре. Смотрите прямую трансляцию в пять часов по Си-эн-эн.
В три часа дня я забрала Люка из школы. Мы шли пешком и, дойдя до дома, решили перекусить и погреться на солнышке. Присев на траву, я сообщила ребенку новость:
— Мне нужно сказать тебе что-то важное. Твоя мама вернулась в Санта-Барбару.
Люк перестал тянуть сок из пакетика и взглянул на меня большими карими глазами.
— Теперь она живет в доме бабушки, на холме за городом.
Люк сидел не двигаясь, хрупкий, как стекло, с торчавшими из шорт тонкими ножками, словно прислушиваясь: не шевелится ли кто-то в кустах?
— А папа собирается там жить?
— Нет, он по-прежнему собирается переехать в Чайна-Лейк. Малыш, они не станут жить вместе.
Увидеть глаза шестилетнего ребенка, направленные в пустоту, в пространство, — это лишит покоя кого угодно. Чтобы вернуть мальчика обратно, я слегка потеребила его за плечо. Его губы медленно разжались, и Люк сказал:
— Но она не разрешит взять Тедди. Я не могу к ней поехать.
— Что?
Выпав из маленькой руки, в траву покатился пакетик из-под сока. Люк сцепил пальцы вместе.