— Какую историю?
Я не удосужилась прочитать газету, за исключением заметки про Йоргенсена. Открыв страницу с местными новостями, я нашла то, что искала, в самом верху. «Дело о хорьках: защита говорит о „тайных намерениях“».
— Салли, я перезвоню позже.
Положив трубку, я вопросительно посмотрела на Джесси. Сардоническая ухмылка и усталый взгляд.
«Поверенный, защищающий в суде интересы женщины, потерявшей руку из-за укусов, полученных от хорьков в магазине „Беовульф букс“, заявил вчера, что адвокат ответчика Джесси Блэкберн ведет „двойную игру“ в отношении его клиентки. Скип Хинкель утверждает, что Блэкберн вынудил Присциллу Гол к признательным показаниям, поскольку он имеет „тайные намерения“ и должен содействовать разведению хорьков».
— Что за черт? — вырвалось у меня. — Хинкель настаивает: «Не стану утверждать, будто есть хорьковое лобби и что оно платит адвокату ответчика, но вполне могу представить, что есть причина, по которой именно Блэкберн в отличие от других способен проявить такую жестокость в отношении женщины, лишившейся руки».
— Ну и шут!
Я отбросила газету в сторону, подумав: в сравнении со мной Хинкель куда более въедлив, раз нашел целых три варианта для продвижения интересов своей клиентки. Хищники, истерика, а теперь клевета.
— Судья Родригес на его стороне. Она должна прикрывать Хинкелю зад до самого вторника.
Джесси потер глаза.
— Точно. До вторника. Я подготовлю запрос на перенос слушаний.
Из своей комнаты прибежал Люк, притащивший высоченную конструкцию из деталей «Лего», скрепленных веревочками и липкой лентой.
— Смотри, как круто. Это трансформер.
Джесси протянул руки к конструкции.
— Замечательно. А что он делает?
— Может стать подводной лодкой или самолетом. Смотри, вот тут панель управления.
— Джесси…
Я тут же замолчала, поймав укоризненный взгляд Джесси. Он принялся совершенно серьезно обсуждать конструкцию с Люком, периодически задавая вопросы. Я вернулась к газетной статье. Вот что целый день грызло Джесси.
— Что это? — спросил он, обращаясь к Люку.
— Не знаю. Оно лежало на моей кровати.
— Это оставили твои друзья?
Из голоса Джесси пропали добродушные нотки.
Я обернулась. В руках у Люка была небольшая корона, венец размером с браслет, сплетенная из блестящей колючей проволоки. Внутри пробежал холодный металлический холодок. Подойдя, я взяла это из рук мальчика.
— Она острая, не поцарапайся, — сообщил Люк.
К венцу была прицеплена бумажка со словами: «Позволь ребенку прийти ко мне и не пытайся препятствовать ему, ибо он принадлежит царству небесному».
Мы с Джесси посмотрели друг на друга. Держа венец в руках, я направилась в комнату Люка. Вещи лежали в полном порядке. Нет, не просто на своих местах — скорее, в совершенном, маниакально выверенном, почти стерильном порядке. Дыхание сразу участилось: Люк не мог этого сделать. Здесь кто-то побывал. Тут я заметила медвежонка, любимую игрушку Люка с нашивкой, украшенной черепом и кинжалом. К груди мишки была приколота записка. Игрушку прокололи булавкой, как куклу для обряда вуду. Взяв записку, я прочитала текст: