Он наклонился, чтобы получше разглядеть двор. Главная трудность была в том, как спуститься на землю. Все двери были заперты, и на каждом пересечении внутренних переходов к главной лестнице стояла стража. Граффид заметил это, когда однажды был зван к королю, покои которого располагались ниже. Мысль о побеге через окно никогда не возникала у него. Эту мысль подсказала ему Элейн, спасибо ее смекалке. Он высунул голову подальше. Отсюда, от больших стрельчатых двойных арок, до земли расстояние было огромное. Был бы он юношей – ну что ему стоило бы скользнуть вниз по веревке еще не с такой высоты!
Все же пари придется держать. Он улыбнулся про себя, – зачем откладывать? Как раз день святого Давида, день вполне подходящий. Самое время отправиться домой, на свою родину.
– Ион, Эмрис, Оуэйн! На одно словечко! – обратился он к игравшим в шахматы.
Надо было связать вместе много простыней. Друзья все по очереди высунулись в окно, чтобы прикинуть, сколько их понадобится, чтобы получилась веревка. Расхождения были в одной-двух простынях, не больше. Заговорщики решили, что дождутся самого темного ночного часа, когда вскоре должна меняться стража. К этому времени стражи внизу должны будут устать и замерзнуть. Они будут сидеть у жаровен, закутавшись в плащи, и дремать. Тогда-то и настанет время действовать.
Ион опасливо покосился на ярко сияющую луну.
– Ничего, к тому времени она зайдет за стены крепости, окно будет совсем в тени, – ухмыльнулся он.
Все они были сильно возбуждены – так подействовала на них внезапная решимость Граффида. Мужчины навалили подушек на постель принца и закрыли их покрывалами. То же самое они соорудили на своих постелях. Стража редко проверяла своих подопечных. Завтраки им приносили поздно, потому что знали, что после ночных долгих застолий с возлияниями узники просыпались не рано. Этим надо было воспользоваться. Чем позже их хватятся – тем лучше для них.
– Я полезу первым. – Ион хлопнул принца по плечу, чтобы все прошло удачно. – Пора!
Друзья привлекли себе на помощь одного из самых надежных слуг. Он должен был после их побега убрать самодельную веревку, скрученную из простыней. А затем крепко выпить и заснуть пьяным сном. На столе ему был оставлен полный кувшин вина, и слуга пообещал все сделать так, как было велено.
Окно скрылось в тени. Ион залез на подоконник и глянул вниз. Он попробовал пристроиться получше и, встав на колени лицом к друзьям и спиной к оконному проему, откинулся назад и начал спускаться, крепко держась за скрученные простыни, завязанные вокруг каменного выступа. Ион исчез из виду. Перебирая руками веревку и упираясь ногами в стену, умирая от страха, он через две минуты, показавшиеся ему вечностью, оказался на земле. Он смотрел на них снизу и улыбался. Граффид, следивший за ним, увидел сверху его лицо – белое пятно на черном фоне. Затем Ион скрылся в темноте.