Вот, не выглядели средневековые люди — даже холопы-челядинцы! — ни забитыми, ни темными, ни безграмотными. Умны, сметливы, посмеяться и разыграть кого — не дураки, друг дружке помогают — по крайней мере, лодочники да и все здесь, на вымоле — славные люди, право, славные. И куда в России-то матушке все это ушло? Ладно, олигархи какие — те-то, понятно, а уж и из нормальных-то людей каждый сам себе алчет, за копейку удавятся, и ближнему своему кровушку и кишки — опять же, за копейку — выпустят. А уж за рубль… Дальше чисто по Марксу — «нет такого преступления, на которое не пошел бы капитал…» Уж точно — нету. Такое впечатление, сквалыги одни да жлобы в России-матушке и жируют, благоденствуют, машинками блескучими друг перед дружкой хвастают, ровно чадушки малые, домиков настроят каменных — опять же, для хвастовства…. Тьфу! Мише аж стыдно стало — сам же таким вот точно был. Нет, ну, не до сквалыжности, но… А здесь… Здесь совсем другие люди. Лучше, чище, добрее. Благороднее, что ли. Взять хоть того же Бориса. Или вот здесь, на вымоле — Онисима Ворона. Кто он Мише, дружок-приятель? Да никто! Так, случайный знакомый… Однако поди ж ты — какое участие в судьбе беглецов принял! И сам Онисим, и друзья его, лодочники. Ни о чем не расспрашивали — догадались сами, перевезли вверх по реке, к Жидическому озеру, к плесу — места там глухие, болотные, никто без нужды особой не сунется. Там и шалашики соорудили, все вместе, артелью — беглецы и Онисим с приятелем, лодочником, высоким улыбчивым парнем.
– Вот вам мучица, лук, соль с кореньями, завтра навещу — привезу полбы да пива-квасу, а покуда не обессудьте, вот вам крючки, острога… промышляйте рыбку, варите. Огниво есть ли? Не, это не огниво уже, так… Вот вам хорошее, свейское.
Простившись с лодочниками до завтра, молодые люди отправились ловить рыбу, Марья же — или как ее теперь все называли — Марьюшка — принялась наводить уют. Набрала на заливном лугу трав пахучих — от комаров-мошки, от кусачих слепней-оводов, — цветов набрала — васильков, колокольчиков, ромашек — то для красы. В шалашах букеты поставила, ромашковый венок сплела, надела на голову — Миша как раз рыбу с плеса принес, увидел «рабу» — обомлел. Ну до чего ж красива — прямо с картинки! И — главное, голая, нагая — платье-то выстирала, да на ветках повесила — сушиться. Увидав Мишу, ничуть не смутилась, словно бы специально его дожидалась… А может быть, и…
Подумать-то Михаил ничего не успел, да ни о чем таком и не думал… просто внезапно почувствовал на губах соленый вкус поцелуя да жаркий шепот — «милый»… А руки уже гладили девушку по спине, плечам, по… Прижали к груди крепко-крепко… Ах…