Тристан на мгновение задумался. Как его уже успел проинформировать отец, связи мистера Кембла тянулись не только в министерство внутренних дел, но и в те места которые дурно попахивали. Как бы то ни было, но именно к мистеру Кемблу в магазин ввалился человек с ножом между лопатками, и вряд ли это было случайностью. Нет, определенно Горский пытался кого-то найти.
Без сомнения, теперь отец пошлет его к де Венденхейму или вызовет этого дьявола к своей постели для разговора. И Роберт Пиль будет очень недоволен, что Хокстон пытается перехватить у него инициативу и обойти его. Впрочем, министерство внутренних дел и министерство иностранных дел не впервые сталкивались лбами.
Но это не его проблема, сказал себе Тристан. Предлога задержаться еще на какое-то время у него уже не было.
— Хорошо, — сказал он, поднимаясь. — И благодарю вас, леди Федра, за вашу откровенность. Надеюсь, ваша семья с пониманием отнесется к тому, что мне пришлось с вами побеседовать.
Федра тоже поднялась.
— Знаете, мистер Толбот, мне в моем положении позволено уже немногим больше, чем вы изволили подумать. Я сама решаю, с кем мне видеться и разговаривать, — заметила она.
Неожиданно Тристан понял, что он понравился леди Федре, он произвел на нее впечатление. Он знал, что женщины находят его красивым и проникаются к нему доверием. Единственная проблема заключалась в том, что леди Федра, кажется, увидела в нем лишь приятную внешность, а вот что касалось ума — в этом ему было отказано. В нем увидели оболочку без начинки.
Когда они вышли в коридор и леди Федра стала закрывать дверь в комнату, Тристан стоял так близко от нее, что она уловила исходящий от него тонкий аромат дорогого мыла и чего-то еще, пахнущего бергамотом. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, на мгновение остановилось.
— Боюсь, какое-то время вам придется пожить с небольшой проплешиной на затылке, мистер Толбот. — Она напряженно улыбнулась. — Мне пришлось выстричь вам несколько прядей.
«Мне пришлось выстричь вам несколько прядей»! Как будто он не заметил этого. С удивлением Тристан обнаружил, что леди Федра могла быть и насмешливой, и язвительной. Та лексика, которую она использовала, занимала тонкую грань между вежливостью и колкостью. Предупредительность на ее лице лишь подчеркивала тонкость ее игры. Тристан посмотрел на нее новыми глазами.
— Что ж, — наконец проговорил он, — осталась одна вещь, которую мне хотелось бы сделать.
— Да? — выдохнула леди Федра. — И что же это?
Тристан держал свою шляпу за спиной.
— Мне бы хотелось правильно отблагодарить вас за, все, что вы для меня сделали, — сказал он. — Или, вернее, неправильно. — Сказав это, Тристан быстро наклонился и накрыл ее рот своими губами.