Ей не понравилась его излишняя уверенность, ведь речь шла о незнакомом ему человеке. Однако он затеял галантную игру с жесткими правилами, в которой в жертву кому-то одному приносятся многие.
— Я уверен, вы очень нежная, — вдруг ни с того ни с сего заявил он. — Все, должно быть, думают обратное и ошибаются.
Он вновь заговорил своим особым задушевным голосом. И тут произошло нечто поразительное: буквально за долю секунды она вспыхнула и стала напоминать покрасневший на солнце помидор. Говоря это, он не был ни пьян, ни даже навеселе. Он был искренен. Чтобы понять или просто поверить в то, что так бывает, достаточно представить себе, как быстро между нравящимися друг другу людьми устанавливаются короткие отношения. Они обо всем могли поведать друг другу и догадывались, что становятся словно родными. Впрочем, это сродство, действительно существующее между ними, превосходило их, им еще требовалось добраться до него; пока же она заблудилась в своих чувствах, а он пытался как-то определить тот строй отношений, что образовался меж ними, сравнить его с прочими, и не мог — это было ни на что не похоже.
Он поставил локти на стол и приблизил свое улыбающееся лицо к лицу Полины:
— От чего вам бывает хорошо? Что вам по-настоящему помогает жить?
— Мой сын, — не задумываясь, с улыбкой отвечала она. — Когда я прижимаю его к себе, одеваю, мне кажется, в моих руках сама жизнь.
Он молчал, не прерывая ее. Она поняла, что мысли его витают где-то далеко. Говорить с ним о ребенке было неделикатно, и она перевела разговор на другое:
— Большое действие на меня оказывает музыка. Не знаю, смогла бы я жить без нее… Порой мне приходит в голову: со смертью я лишусь музыки. И сожалею об этом более всего…
Она снова покраснела. Почему она все это ему выкладывает? Почему рассказывает ему о себе то, о чем никому не говорит?
— Как хорошо, что есть уши! — рассмеялась она. Он словно перестал ее понимать. Она изменила тон.
Она гораздо моложе его, и в иные мгновения эта разница в возрасте вдруг бросалась в глаза.
Вглядевшись в нее, он подумал: «Да нет, она не глупа, просто юная совсем».
Она посерьезнела.
— Вы верите, что музыка призывает ангелов? Так говорят. А то, что мертвые остаются среди нас, становясь невидимыми, и слушают музыку? Верите, что мы станем ангелами?
— Вы уж точно! — рассмеялся он. Она оставалась серьезной.
— Я очень боюсь смерти. Мне кажется, я никогда не доберусь до нее. Жизнь восхитительна! Я не могу примириться с тем, что однажды она кончится. Даже если наш разум бессмертен, мне все равно хотелось бы перевоплотиться в кого-нибудь после смерти. Обладать телесной оболочкой — это и есть жить, поскольку смерть лишает нас именно ее.