Он снова потряс головой.
— Я…. я хотел бы этого. Я просто не смотрел под таким углом. Я серьезно отношусь к вещам… настолько важным.
— Я так важна для тебя, Джос?
Он посмотрел на нее, и она улыбнулась опять — грустной улыбкой.
— Тебе не надо говорить это вслух. Твое выражение мне рассказало.
Она помедлила.
— Что ж, хорошо. Я буду твоим другом и твоей напарницей, потому что это все, что нам позволено. Тем хуже.
Она потянулась, коснулась его руки, ему показалось, словно электрический разряд прошел сквозь его тело.
Она отдернула руку. Теперь она не улыбалась.
— Ой. Я тебя инфицировала. Придется тебе перемывать руки заново. Увидимся в операционной.
Когда она ушла — он понял что дрожит.
Он возненавидел все. Войну, смерть, традиции… и в эту секунду он был очень рад, что Толк ушла и не может видеть отчаяние, которое, он был уверен, написано на его лице.
Ему надо уйти.
Ненадолго, недалеко, но сейчас он просто не может войти в операционную; особенно когда там есть Толк. Он охотней бы пошел на взвод дройдек с одним троакаром, чем снова посмотрел бы ей в глаза; по крайней мере — сейчас. Он не сможет сконцентрироваться, и как бы ему при этом не перепутать почку с желчным пузырем или что еще в том же духе…
Он связался с Заном.
* * *
— Будешь должен, — мрачно пробурчал забрак, пока Джос глядел, как он чистится. — Я только два часа назад сменился с дежурства.
— Пересып вреден.
— Не знаю, не пробовал.
— Дай мне примерно час, — попросил Джос. — Я хочу пройтись, проветрить мозги.
— Что, собрался прогуляться? Ты на улице давно был? Воздух такой сырой, что ты можешь вплавь добираться до кантины.
— Один час, — повторил Джос. — Я вернусь.
Он выбежал из здания, быстро покинул лагерь, обогнул болото и направился к относительно сухим полям боты. Зан не преувеличивал — десять минут ходьбы и его одежда уже промокла от пота. Придется потом заново проходить обеззараживание.
Наплевать.
Он миновал небольшую рощу широколиственных деревьев, отмахиваясь от жигалок и огненной мошки, вьющейся вокруг него, и увидел поля боты. Десяток параллельных грядок поросли, уходящих в туманную даль. Бота росла невысоко; собственно, основная часть растения находилась под землей, оставляя снаружи только плодовые тела. Грядки, похоже, находились под постоянным уходом дроидов; он пока что не заметил вокруг рабочих из органики.
Он не собирался отщипывать ни кусочка от растений, зная, что грядки защищены легким режущим полем. Это растение было драгоценным товаром — вполне понятно, потому что адаптогенные клетки могли служить самым разным надобностям — от мощного антибиотика широкого спектра до галлюциногена и питательной среды — в зависимости от расы. Если бы ее можно было выращивать вне этого мира — наркоторговцам пришлось бы понервничать, потому что она могла быть чем угодно для кого угодно.