Профессор разошелся. Он впервые озвучивал то, о чем, как ему казалось, знал четко и ясно уже давно. Все эти никому ранее не ведомые подробности так увлекли Вангера, что он просто не мог остановиться.
— Римляне совсем пали духом. Начались дезертирства. Особенно ненадежны были вспомогательные войска и союзная кавалерия, набранная в отличие от легионарной из местных племен. Солдаты исчезали, как правило, ночью, целыми палатками. Вне всякого сомнения, страшные слухи и панику среди них сеяли лазутчики Арминия и его проводники. Циркумиторы — ночной караул лагерей — иногда видели в предутреннем тумане тени. Тогда беглецов ловили и всю когорту строили на какой-нибудь поляне — а построить легион целиком не представлялось возможным из-за условий пересеченной лесной местности, — и дезертиров казнили пред строем. Играли специальные рожки — буцинаторы, — выходили ликторы в давно не стиранных красных туниках, с распухшими от укусов насекомых лицами, выводили осужденных и зачитывали приказ императорского легата. Однажды Квинктилий Варр пригрозил одной из вспомогательных когорт децимацией, то есть казнью каждого десятого, выбранного по воле жребия. На следующее утро вся когорта исчезла. Ее даже не пытались искать.
Приближались сентябрьские ноны. До восхода Арктура оставалось чуть больше недели. Шестнадцатого сентября, когда могущественнейшая звезда Древнего мира должна была подняться над горизонтом, все опасности, грозящие римлянам, увеличивались троекратно. С этого дня и до осеннего равноденствия лучше сидеть в укрепленном лагере и не предпринимать рискованных деяний.
Когда же войсковые жрецы увидели в небе над Тевтобургским лесом семнадцать соколов, выстроившихся в форме трехлучевого гаммированного креста трискеля, они пришли в замешательство. Одни усмотрели в этом дурное знамение, другие наоборот — предрекали удачу. Тогда главный авгур Варра Фабиан сделал неутешительный вывод: с помощью этих птиц боги посылают римлянам явное знамение, но оно не поддается толкованию. Значит, боги хотят сначала запутать римлян, а затем погубить!..
При этих словах профессор вдруг осознал источник всех этих подробностей о римском походе девятого года. Оказывается, этот самый Фабиан чудесным образом остался жив. Более того, он сумел вернуться в Рим и оставить после себя воспоминания. Но в них содержались сведения, бросающие тень на личность Божественного Августа, и они были запрещены. Один же экземпляр на греческом уцелел. Позднее он попал в хранилище монастыря Монте-Кассино, где долго пролежал невостребованным среди тысяч старинных манускриптов. На него обратят внимание только в двадцать первом веке.