Ага! Явно скрипнула дверь и тут же послышались чьи-то шаркающие шаги. Явился Эрастушка!
Управляющий дворцовых конюшен, как и представлял себе Лешка, оказался желчным стариком с желтым, вытянутым книзу, лицом, обрамленным реденькой седоватой бородкой, заострившимся носом и кустистыми – тоже седыми – бровями. Волосы старика скрывала круглая замшевая шапка с пришитыми на нее – для богатства – монетами, по большей части – медными. К удивлению гостя, одет господин Никомедис был вполне прилично: добротная – до самых пят – туника, меховая телогрея, плащ – в доме было явно не жарко, видать, хозяин экономил на отоплении.
– Ах-га… – высморкавшись, старик уселся в кресло и, потерев руки, пристально всмотрелся в лекаря. – Так вы, значит, и есть, господин… э-э-э… Александр из Никополя?
– О да. – Встав, Алексей с достоинством поклонился. – Прослышав про ваши болезни, одержим желаньем помочь!
– Угу, помочь, значит. – Никомедис язвительно усмехнулся. – А, может, нажиться, а?!
Лешка сурово поджал губы:
– Поверьте, господин Никомедис, у меня вполне хватает клиентов. Лишь волею слепого случая я узнал, что вы…
– Ладно, ладно, – дребезжаще рассмеялся старик. – Вижу, вы принесли с собой какие-то склянки? Видать, надеетесь их мне всучить?
– Думаю, они вам во многом помогут!
– Ага, помогут… как же! И все же интересно, что в них?
Вспоминая стихи, Алексей взял в руки одну из склянок и, растягивая слова, продекламировал:
В банке первой, например,
Мазь такая, что размер
Изменить способна зоба!
– Зоба? – Господин Никомедис со страхом ощупал свою морщинистую шею. – Да, очень может быть, она мне и понадобится. Если, конечно, не очень дорого.
– Сговоримся! – радостно воскликнул Лешка.
Он поставил склянку обратно и взял в руки другую:
Вот, возьмем второй пузырь.
И от бешеного роста
Он излечит очень просто.
– Ну, это мне без надобности! – разочарованно отмахнулся Эраст.
Лжелекарь тут же поменял склянки и ухмыльнулся:
Для душевного веселья
В банке третьей скрыто зелье!
– О, вот это мне, пожалуй, пойдет!
Кто применит этот сорт,
Станет резвым, словно черт!
– Господи, Господи! – повернувшись, старик опасливо перекрестился на висевшую в углу икону Николая Угодника. – Не поминайте нечистого всуе!
– Хорошо, не буду, – покладисто согласился Лешка и, благоразумно пропустив четвертую строфу о порошке, воскрешающем трупы, сразу перешел к следующей:
А состав из банки пятой
Сделан ведьмою проклятой…
– Господи, Господи!!!
И от этого раствора
Хромоногий очень скоро,
Распростившись с костылем,
Вскачь припустится козлом!
– Да неужели?
– Конечно, конечно, не сомневайтесь!