Лицо ее опухло, губы посинели, но он чувствовал, что Илена еще борется со смертью.
Жизнь ее висела на волоске.
И волосок этот готов был вот-вот оборваться.
* * *
Дверь комнаты тихонько открылась. Элиот обернулся, уверенный, что в палату вошла медсестра. Но это был тот, кого он меньше всего ожидал увидеть.
— Илену надо срочно оперировать! — сказал двойник голосом, не терпящим возражений.
Элиот вскочил как ошпаренный.
— Зачем оперировать?
— Надо удалить гематому в мозге.
В ужасе молодой врач приподнял веки женщины, но не заметил разницы в размере ее зрачков.
— Откуда вы знаете?
— Из истории болезни. Если бы сделали рентген, ты бы сам в этом убедился.
— Не ворчите, — резко произнес Элиот. — Мы всего лишь в тысяча девятьсот семьдесят шестом году. Аппараты ломаются, программы виснут. Разве вы этого не знаете?
Старый доктор не стал отвечать на вопрос двойника. Все его внимание было поглощено изучением электрокардиограммы.
— Скажи, чтобы готовили к операции! И побыстрее! — поторопил он, указывая на телефон.
— Подождите, у Илены серьезные повреждения грудной клетки, и если мы начнем операцию сейчас, она может умереть!
— Да, но если мы этого не сделаем, то она однозначно умрет.
Элиот молча согласился с двойником, но предупредил:
— Митчелл не будет оперировать на основе неточных данных.
Но тот только пожал плечами.
— Ты думаешь, что я доверю Илену Митчеллу?
— Ну а кто же будет проводить операцию?
— Я.
Элиот вынужден был согласиться, но оставалась одна проблема.
— Мы не можем проводить операцию вдвоем. Нужны по крайней мере анестезиолог и медсестра.
— Чья сейчас смена?
— Саманты Райен, по-моему.
Старый врач поднял голову и посмотрел на часы.
— Встретимся в операционной через десять минут, — сказал он, выбегая из комнаты. — За это время ты подготовишь Илену к операции, а я займусь Райен.
* * *
Шестидесятилетний Элиот выбежал в пустой коридор, казалось навсегда пропахший эфиром. Чтобы не привлекать к себе внимания, надел белый халат. Он знал больницу как свои пять пальцев и быстро нашел комнату отдыха, где находилась Саманта.
— Привет, Сам! — сказал он, зажигая свет.
Молодая женщина давно привыкла к ночным сменам, она быстро вскочила и поднесла руку к глазам, чтобы защититься от яркого света. Хотя человек, стоявший перед ней, и казался ей знакомым, она не могла вспомнить его имени.
Элиот протянул медсестре стаканчик кофе. Поправляя растрепавшиеся волосы, она благосклонно приняла его из рук врача.
Ей было тридцать, и в ней странным образом сочетались несовместимые наклонности: она была лесбиянкой и одновременно рьяной католичкой.