— Нет. — Глаза Мэгги расширились. — Но это могла сделать Гвинет. Она была… помешана на самосохранении. Она наверняка должна была обезопасить себя. Лучше, чем это получилось у меня, — с легкой горечью добавила она.
С болью в душе Калеб вспомнил, как отчаянно сопротивлялась Мэгги, пытаясь добраться до костра в ночь нападения.
Мне нужно то, что он отнял у меня…
Не могла ли она ошибаться в отношении Гвинет? Или же строила предположения, надеясь… на что, собственно, она надеялась?
— Недавно ты говорила, что селки без своей шкуры не могут принимать иное обличье.
— Не только это. Море — наша жизнь. Без него мы умираем.
— Все умирают, — грубовато заметил Калеб.
Глаза Мэгги затуманились и померкли от осознания потери.
— Но не навсегда. У людей есть душа. А селки возвращаются в море.
Он был простым полицейским, потому не знал, как нужно реагировать на ее разговоры о душе. Зато он прекрасно понимал, что значит чувство вины. И мотивация.
Улики. Вещественные доказательства.
— Твоя подруга селки ничего не спрятала. Во всяком случае, на берегу. Эксперты тщательно обследовали прибрежные скалы и рощи. Если бы шкура была где-нибудь здесь, они бы непременно нашли ее.
— Остров, — вырвалось вдруг у Мэгги.
— Какой остров?
— Дилан упомянул остров, на котором он держит кое-какие вещи. Если Гвинет последовала за ним туда, она могла поступить аналогичным образом.
Но Калеб не мог думать о своем брате. Пока не мог.
— В Мэне тысячи островов. Мы не можем обыскивать каждую необитаемую скалу в океане, надеясь, что нам повезет.
— Это какой-то остров в трех милях отсюда, находящийся в частной собственности. Думаю, ты можешь найти его, — с уверенностью заявила Мэгги. В глазах ее светилась решимость. — Я могу найти его.
— Я не позволю тебе играть роль Приманки.
Губы ее изогнулись в слабой улыбке.
— В таком случае, похоже, нам придется действовать сообща.
Он не мог отказать ей. Не мог. Особенно когда она была права.
— Ладно, — устало махнул рукой Калеб. — Завтра я достану лодку.
— А почему не сегодня вечером?
— Через пару часов станет слишком темно, чтобы отправляться в плавание, а тем более начинать поиски. Кроме того, — он заставил себя посмотреть ей в глаза, — я не могу покинуть остров без разрешения Рейнолдса.
— Но… ты же шеф полиции!
— Я также представляю интерес для проводимого расследования, — ровным голосом ответил он. В свете случившегося он не мог позволить себе быть сентиментальным. Не мог позволить себе выказать недовольство. Или хотя бы проявить гордость. — Я добровольно предложил им пройти испытание на детекторе лжи. Я готов предоставить им доступ к своей финансовой отчетности, к врачебной карточке со всеми записями после войны о состоянии моего здоровья. Я дал им номер телефона моей бывшей жены. Но понадобится некоторое время, чтобы снять меня с крючка.