– Ясно, – кивнул блатной.
– Погоди, Степа, это еще не все. Самый прикол вот в чем – и «Алазань», и Туманов пропали.
– Как это?
– Траулер вышел из порта курсом на запад, и с тех пор никто его не видел. Сейчас «Алазань» все ищут – моряки, пограничники, менты...
– Погоди, а Туманов куда делся?
– Он на «Алазани» как раз и уплыл. Я с одним мужиком поговорил, так он своими глазами видел, как Туманов на борт поднимался за полчаса до отплытия. Его сейчас, кстати, тоже весь город разыскивает.
Блатной кивнул, задал пацану пару уточняющих вопросов и, заплатив, сколько обещал, отпустил. Теперь ему нужно было заняться этим самым Тумановым и его фирмой. В голове Коли Колымы постепенно оформлялось подозрение – уж не одно ли и то же лицо подставивший Филина «маслокрад» и этот самый Туманов? Для того чтобы проверить это, нужно было выяснить одно: сидел ли Туманов в Сусумане. Если да, значит, это он, если нет, значит, вышла промашка.
Найти ответ на этот вопрос оказалось несложно. Раз Филин сидел вместе с этим «маслокрадом», то выходит, что известно время, когда тот мотал срок. Осталось выяснить, где в это время был Туманов.
Колыма вернулся к себе в комнату и занялся делом, в той или иной степени известным каждому блатному, – изменением внешности. Он уже делал это перед своими вылазками в город на поиски брата. Сейчас ему предстояла вылазка в порт. Конечно, у Колымы не было всяких хитрых приспособлений, специально предназначенных для изменения внешности, типа накладных усов, париков и тому подобного, но тонкость лагерной науки заключалась как раз в том, чтобы добиться результата с помощью самых простых подручных средств. Когда через час блатной вышел из общаги, узнать его не смог бы, пожалуй, и лучший друг. Он выглядел лет на пятнадцать старше, чем был, лицо казалось совершенно испитым, глаза были как у законченного алкоголика, кожа потемнела, в волосах появилась седина. Еще большие изменения претерпела его походка и осанка – а ведь это тоже немаловажный элемент. В общем, Колыма приобрел вид совершенно спившегося бича и, пожалуй, теперь мог рискнуть показаться на людях.
Маскировка себя оправдала. В порту Колыму не узнала ни одна собака, а он сам за два часа успел разжиться всей нужной ему информацией: все-таки слухи – великая вещь. Оказывается, ни для кого в порту не было особенным секретом, что Туманов сидел, причем именно в тот отрезок времени, который интересовал Колыму. И именно по экономической статье – за невозврат банковских кредитов. Правда, где мотал срок Туманов, никто не знал, но Колыма был настойчив и в конце концов отыскал человека, который как раз в то время тоже мотал срок в сусуманском штрафняке. Он довольно быстро вспомнил Туманова, оказалось, тот состоял в хозобслуге, баландером.