— Я же извинилась! И потом, мам, когда это было? По крайней мере с тех пор, как мы переехали в Аптон, ничего такого не произошло, так ведь?
— Ну, можно и так сказать… Хотя не совсем. Не было таких происшествий, в которых смогли бы счесть виновной тебя.
— Ну вот видишь!
Миссис Паркер посмотрела на дочь и вздохнула:
— Милая, не прибраться ли тебе в своей комнате? А мы с папой пока поговорим.
Сара была совсем малышкой, когда миссис Паркер поняла, что младенец наделен, мягко говоря, необычайными способностями. Но если большинство матерей были бы до глубины души взволнованы летающими по воздуху бутылочками для кормления и подгузниками, менявшимися сами собой, то мама Сары, надо сказать, в значительной степени ожидала чего-то в этом роде. Дело в том, что она отлично помнила собственное детство и бабушку — невысокую и полную замкнутую пожилую даму, которая могла творить удивительные вещи и была глубоко разочарована, что ни дочери, ни внучке ее способности не передались. А еще в семейных преданиях говорилось о прапрабабушке Притчард, которая родилась в Пендле…[49]
Отец Сары вовсе не был готов оценить реальное положение дел, но в конце концов и ему пришлось признать очевидное. И с тех пор Паркеры посвятили жизнь… да честно говоря, они не могли с полной уверенностью сказать, оберегают ли Сару от мира или же мир от Сары. Оба знали наверняка, что если в современном мире, напичканном коммуникациями, телевидение или газеты прознают об их дочери, то погубят ее жизнь. Но они понимали и то, что жизнь в полной изоляции также не пойдет ей на пользу.
Посему родители сочли наиболее разумным придерживаться золотой середины. В целом все складывалось неплохо, по триады последствия Сариных действий объяснить не представлялось возможным, поэтому им приходилось спасаться бегством. Когда они переезжали в последний раз, миссис Паркер подумала, что было бы нелишним поселиться недалеко от кого-то, кто наделен способностями, схожими с теми, которыми обладала ее дочь. Но когда она поделилась мыслями с Сарой, та без тени сомнения ответила: — Нет, мамочка. Больше таких, как я, нет — это точно. Если бы кто-то был, я бы… их почувствовала. Так было, когда я была маленькой: где-то в глубине души такое чувство, вроде огонька… Он не сильно горел, но все время. А однажды утром я проснулась и поняла, что его больше нет. Нет той родной души: она, наверное, умерла, и я осталась одна. Я — последняя из ведьм, вот так-то.
С того дня мистер и миссис Паркер стали охранять покой дочери вдвое бдительнее и приучать ее к строжайшей самодисциплине. Первое время Сара пыталась уклониться, но затем привыкла; если происшествия и случались, то были незначительны и легкообъяснимы. Но за последние месяцы родители заметили, что Сара наконец-то научилась держать свои способности в тайне. И сейчас миссис Паркер склонялась к выводу, что возросшую ответственность стоит поощрить увеличением свободы.