Мелко накрапывал дождик. По дороге от города к кладбищу ехала телега, запряженная выносливым мулом. На козлах сидел крепкий еще старик. Отец Жером, как его называли городские ребятишки, вот уже сорок лет был гробовщиком, могильщиком и кладбищенским смотрителем в одном лице. Поэтому сейчас, как и множество раз до этого, он вез в своей тележке труп очередного еретика на кладбище. Тележка ехала медленно, куда ей спешить, труп никуда не убежит, кладбище – тем более. Так что сейчас старый сторож дремал на козлах, с ног до головы закутавшись в теплый плащ.
Подъехав к воротам кладбища, могильщик мгновенно проснулся и слез на землю.
Повернувшись к телеге, он … закрыл глаза и начал читать молитву. Закончив сие богоугодное занятие, он открыл глаза и снова закрыл их. Произошло то, что никогда не происходило ранее, но чего он всю свою жизнь опасался.
Труп еретика исчез.
А тем временем где–то на середине между городом и кладбищем в придорожной канаве лежал едва живой гладиатор. Несмотря на многочисленные ожоги, он улыбался. Улыбался потому, что он все–таки смог, он победил в своем последнем бою. Значит, не зря он горбатился на рудниках, не зря десять лет бился на Арене. Он сумел обмануть систему и в награду получил возможность самому распоряжаться своей жизнью. Несмотря на терзающую тело боль, Алексей был по–настоящему счастлив. Впервые за двадцать семь лет. Он был счастлив, потому что впереди его ждала совсем иная… свободная жизнь.