— А зачем ты согласилась тогда на мои условия? — спросил он.
Этого он никак не мог понять. Вообще действия Эмили были непонятными и противоречивыми, словно в ней боролись две женщины, пытавшиеся одолеть и подчинить одна другую.
— Не знаю, — произнесла она тихо.
— Но я рад, что ты это сделала.
— Ты так говоришь, потому что добился своего.
— Может быть, — сознался Скотт. — А что бы ты сделала, если бы выиграла?
— Ты сам прекрасно понимаешь: если бы фортуна оказалась на моей стороне, больше ты меня никогда не увидел бы, — со странной печалью произнесла Эмили. — Но что говорить о том, чего нет. Я проиграла, пусть все будет, как будет.
— Почему такой пессимизм?
— Это не пессимизм, а реализм.
— Мрачный же у тебя взгляд на жизнь! — усмехнулся Скотт.
Двенадцать лет назад она не была, мрачной. Веселая, всегда готовая пошутить и посмеяться девушка превратилась за эти годы в печальную женщину. И никакие карьерные успехи не скроют ее тайного недовольства жизнью.
— Жизнь меня не баловала, ты знаешь. Ладно, спокойной ночи. Я действительно очень устала.
— Спокойной ночи, — попрощался Скотт. Этот разговор с Эмили встревожил его, пожалуй, даже больше, чем предыдущие. Именно такая не деловая, а печальная и покорная — она может подчинить его себе так же легко, как и двенадцать лет назад.
Пятница была трудным днем для Эмили не только из-за предстоящей встречи со Скоттом. Но и от мыслей о Грирсоне она избавиться не могла. Чего ожидать от предстоящего свидания — окончательного разрыва или же… Эмили прерывисто вздохнула: неужели после всего, что произошло, Скотт попытается вернуться к былому?
Эмили призналась себе, что именно этого она и боится.
Да, она боится — не стоило лгать себе. Боится не столько Скотта, сколько самой себя, своей окаянной слабости. А вдруг она, несмотря на все свои обиды, опять не сможет устоять?
Каждый раз, разговаривая со Скоттом по телефону, Эмили чувствовала, что против собственной воли начинает подчиняться его желанием. Если Грирсону так легко удавалось справиться с ней в безличной телефонной беседе, то при встрече с глазу на глаз она тем более окажется бессильной. Ее собственное тело окажется главным предателем. Одно его прикосновение, один поцелуй — и она снова станет его рабой.
Нет, нельзя было думать об этом; сейчас Эмили должна была сконцентрироваться на работе. Ее отпуск начинался с понедельника, но журналистку терзали сомнения, правильно ли она поступает, уходя сейчас. Конечно, она изрядно вымоталась за последнее время. Но не воспользуется ли Мартин Хинкс ее отсутствием, чтобы назначить на место редактора отдела кого-нибудь другого? Да к тому же куда ей поехать на эти две недели? В Англии погода пока еще слишком неустойчива, а ехать на курорты Испании или в Северную Африку Эмили не хотелось. Это было достаточно обременительно для ее кошелька, в последнее время не слишком увесистого.