— Помнишь, что я сказал тебе?
— Помню.
— Ты хочешь, чтобы я тебя наказал? Ее сердце бешено запрыгало от этой мысли.
— Скотт…
— Да? — спросил он небрежно. У Эмили на языке вертелся вопрос: как он думает ее наказать, уж не так ли, как в тот раз, в студии? Но она сочла за лучшее промолчать.
— Ничего.
— Так я и подумал. Ты быстро учишься.
— Да. Я всегда была одной из лучших студенток, как ты помнишь.
— Я отлично помню все, что касается тебя. Ты всегда была лучшей. Для меня, по крайней мере.
— Скотт, почему ты так хочешь отомстить мне?
— Не беспокойся, Эмилка. Я не сделаю тебе больно. Хотя раньше я мечтал об этом…
— Что заставило тебя передумать?
— На то были свои причины, — неожиданно мрачно ответил Скотт.
— Но ты все еще хочешь мне отомстить?
— С одной стороны — да, хочу, но с другой… Знаешь, в нашей семье есть одна легенда.
— Расскажи мне о ней.
— Говорят, что уже много поколений мужчин из рода Грирсонов встречали в жизни одну-единственную любовь. И эта единственная любовь была первой.
— Ты думаешь, что я — твоя настоящая любовь?
— Я не до такой степени мазохист.
Эмили застонала — она поняла, о чем говорит Скотт. Ее душа сейчас была тоже расколота надвое. Одна часть изо всех сил сопротивлялась Скотту, другая — рвалась к нему.
— И что же из этого следует?
— То, что уже несколько поколений мужчин в нашей семье женились очень рано и один раз на всю жизнь. Я первый, кажется, кто нарушил эту традицию.
Эмили в ужасе посмотрела на Скотта: «Господи, неужели он все-таки считает меня своей настоящей и единственной любовью? Если это так, он никогда не оставит меня в покое и никогда не простит меня. Он разрушит мою жизнь так же, как я — его».
— Ты по-прежнему веришь в эту легенду? — тихо спросила Эмили после долгого молчания.
Скотт ничего ей не ответил. Он неотрывно следил за дорогой, совсем не глядя на любовницу. В его планы не входило посвящать Эмили во все подробности. В глубине души он знал горькую правду. Да, он верил в семейную легенду до того момента, как Эмили предала его чувство, насмеялась над ним. Эмили, кажется, думает, что она — из породы пожирательниц мужчин, но на нем она сломает свои зубы. В этот раз пожирателем будет он.
Настроение Скотта сразу улучшилось.
— А как ты думаешь? — сказал он наконец. Эмили пожала плечами.
— Не знаю. Надеюсь, что нет.
— Почему? — искренне удивился Скотт.
— Потому что, если это так, то ты меня, наверное, никогда не простишь.
— Не прощу? Не знаю, может быть… — Скотт почувствовал, что для нее знать об этом действительно очень важно. Но он сознательно медлил, держа Эмили в напряжении. Это было частью его плана.