— Откуда вы знаете о них так много, Вилли?
— Это все рассказывала кухарка. Она уже была древней старухой, когда мы с Мэгги пришли сюда. Она начинала здесь горничной, Фанни Крафт, так ее звали. Она знала всю историю их семейства. Она столько нам всего порассказала о старике! И я верю каждому ее слову, сэр, я знаю, она говорила правду. Она сказала, старик женил своего сына на девушке, которая была ему наполовину сестрой: она была дочерью старика от другой женщины. Фамилия той женщины — Малхолланд, вы слышали, он все время ее повторяет. Эта женщина забеременела от него, когда работала здесь, а потом отдала девочку на воспитание в другую семью. Ну, а потом… Знаете, судьбе иногда нравится играть злые шутки, вот и случилось, что эта девочка и сын старика встретились и полюбили друг друга. Старик узнал, что девочка — его дочь, но он ненавидел эту Малхолланд и, чтобы сделать ей назло, женил детей. Кухарка говорит, на свадьбу угрохали уйму денег, и молодые сразу же уехали и больше не появлялись здесь. Я думаю, они поселились в Америке — хозяйка все время получала оттуда письма… О! О Боже, сэр…
Вилли провел ладонью по лицу и с извиняющимся видом посмотрел на Дэниела.
— Все в порядке, Вилли, — с усилием проговорил тот. — Я уже знал об этом.
— В самом деле знали, сэр?
— В самом деле.
Вилли с облегчением вздохнул.
— Ну, так лучше, сэр. Я бы не хотел сообщить вам это вот так. Я понимаю, такая новость может потрясти.
Они вышли из комнаты и, пройдя через коридор, снова оказались на галерее.
— А вот это должно вас заинтересовать, сэр, — сказал Вилли, указывая на один из портретов на противоположной стене.
Дэниел медленно подошел к стене и остановился перед портретом. Ему сейчас казалось, что он смотрит в зеркало, потому что лицо на портрете было почти точной копией его лица, с тем единственным исключением, что его собственные глаза были темнее.
— Насколько мне известно, этот портрет был написан незадолго до того, как он женился, сэр.
— Мы очень похожи.
— Да, сэр. Я поэтому был так поражен, когда увидел вас.
Дэниел слегка поморщился.
— Это вряд ли можно считать комплиментом. Ведь он был ужасным человеком.
— Да, сэр, он был чудовищем, но я думаю, в каждой семье через какой-то промежуток времени рождаются такие люди… моральные уроды. Получается, что все зло, которое есть в мире, сосредоточивается в ком-то одном… Может, это так устроено природой, чтобы мир время от времени очищался от зла, — понимаете, что я хочу сказать?
— Да, да, Вилли, понимаю. Надеюсь, это так, как вы говорите.
Лицо Дэниела было очень серьезным, пока он спускался вместе с Вилли по лестнице и осматривал остальную часть дома. Он все еще находился под впечатлением услышанного и увиденного, когда, показав ему весь дом, Вилли привел его на кухню.