— Обед будет готов через час, сэр, — сообщила ему Мэгги. — Вас это устроит?
— Вполне. А тем временем, если вы не против, я посмотрю двор… Вы можете не сопровождать меня, Вилли, я сориентируюсь сам.
— Хорошо, сэр. Только там не на что смотреть, там сплошные заросли.
Дэниел пересек внутренний двор, делая через каждые несколько шагов глубокий вдох. Он был потрясен тем, что только что узнал от Вилли. Дойдя до конца двора, он обернулся и посмотрел на дом, представляя себе все жуткие события, которые происходили в нем на протяжении долгих лет. Этот дом казался ему зловещим; и все же в нем было какое-то особое, загадочное очарование.
Он прошел мимо конюшен и флигелей, в которых раньше жила прислуга. Двери нескольких конюшен были сорваны с петель, а крыша одного из флигелей обвалилась. Войдя под увитую зеленью арку, он направился вдоль тропы, пролегающей между высокими кустарниками. Здесь все так заросло, что по тропе не могло пройти больше одного человека. Когда он вышел из зарослей, неприятный запах внезапно ударил ему в нос, и он понял, что где-то поблизости находится выгребная яма. Это было невероятно: в доме, оказывается, отсутствовала система канализации!
Сейчас перед ним открывалось широкое пространство, поросшее травой, а вдали виднелся небольшой холм. Он направился к холму. Поднявшись на вершину, он остановился и огляделся вокруг.
Дом казался ему отсюда огромным доисторическим животным, а трубы и дымоходы, выглядывающие сквозь кроны деревьев, напоминали множество лап или щупалец, которые тянулись к небу. Было трудно поверить, что его дед родился и вырос в этом доме, что он играл в этом теперь заброшенном саду.
Но почему он никогда не возвращался сюда? Было вполне понятно, что у него не возникало желания встречаться с отцом, но неужели он не скучал по матери, по этой миловидной женщине с добрыми печальными глазами, чья комната пахла лавандой и фиалками? И почему он посчитал необходимым скрывать ее существование от своего сына и внуков? Вряд ли эта женщина стала бы раскрывать его семье тайну кровного родства между ним и его женой.
В письмах прабабушки, найденных отцом в архивах деда, не было и намека на это родство или на какие-либо скандальные истории, происшедшие в семье. Это были письма настоящей леди, в них мать осведомлялась о здоровье сына, сообщала ему, что сама чувствует себя превосходно, делилась каждодневными новостями — сообщала, к примеру, что дядюшка Леонард скончался, а тетушка Гертруда навещала ее на прошлой неделе; писала о погоде — сегодня на дворе стоит чудесный день, а вот вчера шел дождь; писала о своих времяпрепровождениях, о том, что сейчас читает Браунинга и что ей очень нравится Браунинг, — но ни в одном письме она не упомянула о своем муже и ни в одном письме не поинтересовалась о жене сына.