— Ладно… — буркнул я. — Но если у вас приготовлены еще какие-нибудь сюрпризы, лучше выкладывайте их сразу, иначе…
— Со мной еще только мой личный телохранитель Иоганн, — мягко произнес Стайн.
— Иоганн! — ахнул я. — Черт возьми, Стайн, что это значит?
— Это моя экспедиция, и вы должны будете высадить нас на берег в том месте, которое, как я надеюсь, вы будете любезны в один прекрасный момент показать мне на карте. Цель экспедиции — горы Бэйнса.
Такой наглости я не ожидал даже от него. Сперва эта женщина, затем умалишенный немец, а теперь еще и горы Бэйнса!
— Вы спятили, Стайн! — воскликнул я. — Ни один белый еще не бывал там!
— За исключением Бэйнса, — парировал Стайн.
— Неужели вы думаете, что я стану болтаться у Берега, скелетов, пока вы будете добираться до гор Бэйнса и обратно? По меньшей мере месяц уйдет на то, чтобы только дойти до них! Я согласился доставить вас на Берег скелетов, предполагая, что вы недолго пробудете там, ну, скажем, два-три дня…
— Вы заберете нас тогда, когда этого потребуют обстоятельства, — отрезал Стайн.
«Что ж, — хмуро подумал я, — они подписали себе смертный приговор».
— Давайте-ка лучше спустимся в кают-компанию и подробно изучим наш маршрут, — добавил Стайн и отправился за картой.
Я кивнул. Женщина пошла первой. Мы оказались в кают-компании вдвоем. Наступило неловкое молчание.
— Сигарету? — вдруг неожиданно предложила она.
— Не курю, — сказал я. — Вернее, почти никогда не курю.
На ее губах заиграла насмешливая улыбка.
— Боитесь испортить обоняние и разучиться по запаху определять, в каком именно месте у Берега скелетов вы находитесь?
Я невесело посмотрел на нее. Она глубоко затянулась.
— Вы капитан Макдональд, он же капитан-лейтенант Пэйс, не так ли? — спросила Анна, словно решившись на вылазку.
— Совершенно верно, — фыркнул я. — Капитан-лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги», офицер королевского флота, разжалованный. Теперь рыбак. В настоящее время занимаюсь сомнительными занятиями неопределенного характера у Берега скелетов.
— Давайте, как говорится, поставим точку над «i», — продолжала она решительно. — Во-первых, вы, наверное, решили, что я «баба Стайна». Это ваши собственные слова.
— А что еще мог я подумать? — растерянно пробормотал я. — Молодая привлекательная женщина…
— Для вас женщина означает только одно, и вы имели наглость выложить это совершенно незнакомому человеку, — выпалила она. — Так уясните себе: Стайн мне нравится ничуть не больше, чем, например, вы.
Она закурила новую сигарету.
— Знаете ли вы, что значит для науки живой онимакрис?