Мегафон взял другой человек и повторил слова оратора по-польски. Тем временем с женщин сорвали мешки. Выглядели все ужасно. Рты у них были заклеены пластырем. Несмотря на страшные перемены, Наташа узнала в одной из осужденных свою знакомую из самолета. Это была Маша. Или то, что от нее осталось. Куда подевались пышные формы? Скелет, обтянутый кожей. Длинная русая коса исчезла, на ее месте торчали взъерошенные короткие волосы. Остались лишь огромные голубые глазищи. В них не было страха. Только ненависть.
Приговор прозвучал на нескольких языках, после чего охранники уложили женщин на пол, послышался стук. Каждый удар эхом отдавался в Наташиной голове. Наконец стук закончился, с пола помоста подняли три громадных деревянных креста. На них были распяты три окровавленные женщины. Одна была уже мертвой. Вероятно, не выдержало сердце. Толпа вскрикнула. Кто-то выл, другие визжали. Многие женщины потеряли сознание. Наташа, стиснув зубы, молчала, не отрывая глаз от Марии. Ей показалось, будто Маша приподняла голову и взглянула на нее. Как она могла знать, что Наташа находится в тысячной толпе, и найти ее одним только взглядом? Мистика. Наташа увидела в этом взгляде мольбу и вместе с тем благословение. Ее словно ножом полоснули по сердцу. Она окаменела. Голова Маши дернулась и упала на грудь. Видела она Наташу или это только показалось?
— Эти женщины будут висеть здесь тридцать дней и тридцать ночей, пока не превратятся в мумии, высушенные палящим солнцем. А вас, живых, будут приводить сюда ежедневно перед завтраком, чтобы вы не забывали о своем положении…
Скрипящий голос из мегафона утонул в полном ужаса вое толпы, в ушах Наташи прозвучали последние слова Маши, сказанные в самолете по пути в Амман: «Каждый из нас свой крест на Голгофу тащит, чтобы на нем же нас и распяли», и она упала в обморок.
2
Наташа пришла в себя только на третий день. Все тот же номер, та же постель, но тяжесть в животе исчезла. Она напряглась. Ощупала свое тело: обмотано бинтами, живот сдулся, словно воздушный шарик. Рядом она увидела чернокожую женщину в белом халате с чепчиком на голове.
— Ребенок жив? — спросила Наташа по-русски.
Женщина ничего не ответила, встала и вышла. Наташа попыталась приподняться, но резкая боль не позволила ей этого сделать. Голова закружилась.
Врач по прозвищу Колобок пришел быстро. Вид у него был озабоченный.
— Сильная вы женщина, душечка. Лично я не верил, что вам удастся выкарабкаться. Поражаюсь. Вы железная леди. Но самое страшное теперь позади.
— Ребенок жив?
— С ним все в порядке. Но пришлось идти на крайности. Вам сделали кесарево сечение. У нас великолепные хирурги, им спасибо. Мастера своего дела. Пришлось вскрыть ваш животик. Жаль, конечно. Как я слышал, вас хотели готовить в танцовщицы. Теперь от этой идеи придется отказаться. С таким шрамом танцевать танец живота немыслимо. Но другого выхода не нашлось.