Она была совершенно сражена позицией своего супруга. И чертовски ему позавидовала. Должно быть, приятно не беспокоиться все время о своих грехах.
— Отец Мак-Кечни — необычный священник.
— Почему вы так говорите?
— Он очень добр. И потому необычен.
Габриэль нахмурился.
— Английские священники иные?
— Они жестоки. — Как только слово сорвалось у нее с языка, она сразу же почувствовала себя виноватой, что скопом соединила всех служителей Божьих с теми немногими бессердечными, которых знала. — Некоторые, возможно, добры, — поспешила добавить она, — я уверена, что среди них есть хорошие люди, которые не считают женщин последними существами в любви Бога.
— Последними — в чем?
— В любви Бога, — повторила Джоанна и распрямила плечи, но головы не подняла. — Вы должны знать, Габриэль, что я в сложных отношениях с церковью.
Она говорила так, словно каялась в страшном преступлении.
— А почему так, Джоанна?
— Я бунтовщица, — прошептала она.
Он улыбнулся. Ей показалось, он решил, что она с ним шутит.
— Я бунтовщица, — повторила она. — Я верю не во все, чему учит церковь.
— Например? — спросил он.
— Я не верю, что Господь любит женщин меньше, чем волов.
Габриэль никогда не слышал ничего более нелепого.
— Кто же вам сказал… Она прервала его:
— Епископ Холвик любил повторять, что по иерархии, установленной Господом, женщина стоит после волов и она должна об этом всегда помнить. Он говорил, что, если я не выучусь истинному смирению и покорности, я никогда не почию вместе с ангелами.
— Этот епископ был вашим исповедником?
— Одно время, — ответила она. — Из-за важного положения Рольфа. Он накладывал много разных покаяний.
Габриэль вдруг ощутил весь пережитый некогда ею страх. Он наклонился и положил руку ей на плечо. Она вздрогнула.
— Расскажи об этих покаяниях, — приказал он. Она покачала головой. Ей было тяжело говорить.
— Когда же Алекс приедет домой?
Он понял, что она умышленно переменила тему, и решил позволить ей делать то, что ей хочется. Его жена была исполнена странной тревоги. По тому, как она сейчас сжимала и разжимала руки, он догадался, что епископ Холвик возглавлял список ее прежних несчастий.
— Алекс вернется домой, когда будет закончена стена, — ответил он. — Вчера вы уже спрашивали меня об этом. Разве вы забыли мой ответ?
— Может статься, я вновь спрошу вас об этом завтра.
— Зачем?
— Сын должен жить с отцом. Разве он счастлив в семье родичей матери? Зачем вы поручили этим людям заботу о нем? Такой маленький ребенок нуждается в привязанности отца.
Да она просто оскорбляет его подобными вопросами! Габриэль, впрочем, не считал, что она это делает намеренно. По ее лицу было видно, что она обеспокоена участью мальчика.