— Вряд ли это будет выглядеть прилично. Озорной тон ее голоса сказал ему, что ей неважно, прилично это или нет. Ее легкомысленное настроение озадачило его, и он решил выяснить причину перемены. Обычно Джоанна была очень сдержанна.
Она уселась на пледе и смотрела, как Габриэль готовит еду. Он высек огонь, поджег торф и сухие ветки, а затем разместил металлическое блюдо прямо среди пламени. Затем он высыпал из мешочка на ладонь овсянки, добавил воды, которую набрал в ручье, и, быстро замесив густое овсяное тесто, бросил его на блюдо и, покуда пеклась первая лепешка, замесил вторую.
Овсяная лепешка показалась Джоанне сделанной из песка. Но ее супруг так усердно делал их, что она не подала виду, как ужасны на вкус его изделия. Она прошла к ручью, чтобы выпить воды и размочить кусок лепешки, и, едва сжевав половину, объявила, что совершенно сыта.
— С вашей стороны предусмотрительно возить с собой провизию, — заметила она.
— Каждый воин всегда возит с собой провиант, Джоанна. — Он присел радом с ней, прислонился к стволу дерева и прибавил: — Мы берем с собой все, в чем нуждаемся, на охоту и на войну. Нагорцы очень независимы и аскетичны. Им не нужны ни хлеб, ни вино, ни телеги, груженные горшками и котлами, как изнеженным английским солдатам. Наши пледы — наши палатки и наши одеяла, а другую пищу, в какой мы нуждаемся, мы берем у земли.
— Или крадете у других кланов?
— Да.
— Плохо брать чужое без разрешения.
— Таков наш обычай, — пояснил он еще раз.
— А другие кланы обкрадывают вас?
— У нас нет ничего, что им нужно.
— Но все они обкрадывают друг друга?
— Конечно.
— Это настоящее варварство, — решила она вслух. — Неужели никто из лаэрдов никогда не выменивает то, в чем нуждается?
— Почему же? — отозвался Габриэль. — Дважды в год проходят заседания совета, где присутствуют невраждующие кланы. Я слышал, что там многое выменивают друг у друга.
— Вы слышали? Так вы никогда не присутствовали на этих встречах?
— Нет. — Она ждала дальнейших объяснений. Он молчал.
— Разве вас туда не приглашали?
Ее голос звучал сердито, она уже готова была обидеться на него.
— Туда приглашаются все лаэрды, жена.
— Тогда почему же вы, скажите, Бога ради, не присутствуете на них?
— У меня нет на это ни времени, ни желания. Да и, кроме того, как я уже объяснял вам, у нас нет ничего на обмен.
— А если бы было? — спросила она. — Вы бы отправились на эти встречи?
В ответ он только пожал плечами. Она вздохнула.
— А что говорит вам о воровстве отец Мак-Кечни? Казалось, его жену тревожило мнение священника.
— Он не осуждает нас, если вы спрашиваете об этом. Он знает, что спорить с нами было бы бесполезно. Выживание — вещь поважнее таких ничтожных вещей, как вполне простительные грешки.