Она его заметила и от неожиданности подскочила вверх, схватившись рукой за горло.
— Ты меня напугал.
— Все еще забываю постучаться, как видишь, — сказал он грубо.
Сначала улыбка появилась в ее глазах. Уорсингтон был прав; было в них что-то пленительное. Они были красивого орехового оттенка с крапинками зелени и золота. Затем улыбка коснулась ее губ, но тут же мгновенно исчезла, как только Женевьева заметила его меч.
— Боже мой, — вздохнула она.
Он подошел к ней с важным видом, явно довольный ее реакцией. Значит, ему все же удалось ее напугать. Его самолюбию польстило, что он до сих пор в состоянии произвести впечатление на женщину.
— Я думала, ты не собираешься меня убивать, — сказала она.
— Я все еще думаю над этим вопросом.
— Ну что ж, — сказала она, поднимая на него глаза, — дай мне знать, когда придешь к окончательному выводу.
Он сжал губы, стараясь не улыбнуться. Святые угодники, ну что за нахальная девка!
— Поверь мне, ты первой узнаешь об этом, — заверил он ее.
Кендрик сел на противоположный край лавки и прислонился к стене, небрежно положив ладонь на рукоятку меча. Женевьева продолжала время от времени бросать косые взгляды на его оружие. Он получал от этого огромное удовольствие.
Дальнейшее молчание становилось неудобным. Наконец Женевьева сказала:
— Мне хотелось бы, чтобы ты принял окончательно решение.
— Мне нравится держать тебя в неведении.
— Не думаю, что убив меня, ты почувствуешь себя лучше, — сказала она.
При виде искреннего беспокойства в ее глазах, он почувствовал себя последним негодяем.
— Давай поговорим об этом, — настойчиво убеждала она, — ты знаешь, я прекрасный слушатель.
— Да как ты смеешь давать мне советы, — грубо оборвал он ее, — у тебя нет ни малейшего представления о том, что мне довелось пережить.
— Мое убийство ничего не решит, — повторила она, бросив на него решительный взгляд.
Проклятье, уж слишком эта девица прямолинейная. Что с того, что все женщины в его роду были столь же откровенны? Все, что он хотел, это чтобы женщина знала свое место, а еще лучше, чтобы знала, когда ей следует промолчать!
Он тут же осознал, о чем только что подумал, и выругался. Как будто ему нужна была женщина, да еще из рода Баченэнов!
Он исчез из комнаты, проклиная все на свете.