О, у Фрейда нашлось бы широкое поле деятельности для анализа ее фантазий. Она никогда не задумывалась над тем, почему ей требовалось, чтобы ее постоянно кто-нибудь спасал. В глубине души Женевьева догадывалась, что слишком часто позволяла окружающим беззастенчиво пользоваться ее добротой.
Ну что ж, сейчас такого не случится. Кто знает, какой еще деспот встретит ее там, на далеком острове? Нет, пускай уж она остается там, где есть. Фирма — это вся ее жизнь. Все, что у нее было, досталось ей тяжким трудом. Работая, она забывала, что рано потеряла родителей, что ей не достает любимого, работа отвлекала ее от тоскливых дум о детях, которых у нее нет.
Коллеги по работе заменили ей семью. Они заботились о ней, любили ее и давали ей чувство принадлежности, которого ей недоставало в родной семье. Работа забирала всю ее энергию. Любовь, которую она могла бы дарить детям, доставалась обновляемым домам. Малейшая деталь должна была находиться на своем месте; старое дерево под ее руками снова блестело, вековой камень избавлялся от старых наслоений; кирпич очищался от многослойной краски. Здания буквально расцветали и снова становились тем домашним очагом, для которого они изначально предназначались. И неважно, что все это она делала для других. Ей это доставляло радость.
И никакие деньги не смогут это заменить. Ее отец был буквально одержим деньгами, а матери их всегда не хватало. У отца случился сердечный приступ, когда ему стукнуло пятьдесят, вслед за ним умерла и мать. После уплаты всех налогов она получила свое наследство. По иронии судьбы, итогом всей этой дикой погони ее родителей за деньгами оказался чек на пятьсот долларов. Она сохранила этот чек как напоминание о быстротечности материального мира.
Нет, она не поддастся соблазну. Она встала и прошла к входной двери. Зажгла свет, подняла сумку и вынула из кошелька визитку Брайана Макшайна. Затем на кухне открыла кран и включила машинку для измельчения отходов.
И замерла. Нет, все это выглядело как-то ужасно, даже для нее. А может, ей все же удастся посетить замок. Она выключила машинку и закрутила воду. Можно будет вырваться зимой, когда работы не так много.
На мгновение заколебавшись, она все же выпрямилась. Нет, все это ей ни к чему. Надо отказаться, пока она полна решимости. Глупо или нет, у нее на это есть свои причины. Она бросила визитку Макшайна поверх кипы бумаг, приготовленных для уничтожения.
Только на миг почувствовав тень сожаления, она выключила свет и отправилась спать.