Так нет же, он поддался эгоистичному искушению оставить ее возле себя. Вместо того чтобы отпустить ее, он пускался на всяческие ухищрения, чтобы она осталась рядом с ним. И чего он добился? Неделя блаженства сменилась неделей адских мук, хуже которых он не испытывал за все семьсот лет.
То, что он хотел оставить ее возле себя, не было его самой большой ошибкой. Ошибался он в том, что не был с ней до конца откровенен. В один из тех вечеров, которые они проводили в беседах, удобно устроившись на кровати, ему надо было рассказать о проклятии и спокойно объяснить, как он может от него избавиться. Может, Женевьева поняла бы, что сейчас, после семи веков, у Кендрика есть возможность снять проклятие, приковавшее его к стенам Сикерка, и он сможет освободиться, когда замок будет принадлежать ему по закону. Она бы поняла причины, по которым он так плохо с ней поступил, и выслушала самые искренние извинения, идущие из глубины его сердца. И если бы она их приняла, он бы заглянул глубоко ей в глаза и сказал слова, которые были готовы сорваться у него с уст в тот ужасный день, когда они стояли в голубой комнате.
Он не хотел, чтобы она подписала документ.
Кендрик застонал, и звук этот вырвался, казалось, из глубины души. Даже эти слова не способны были изменить того, что он сделал, чтобы заставить Женевьеву приехать в Англию. Он безжалостно и скрупулезно уничтожил репутацию ее фирмы. Да, он был воистину грозным соперником. Он определил жертву, узнал ее местоположение, затем систематически разрушил стены ее убежища, — и все это с тщательностью, достойной самого опытного наемника. Может, она бы и простила все остальное, но этого она не забудет никогда.
А как бы ему хотелось, чтобы она его простила! Он посмотрел на каменную стену, которой касались его пальцы, и вспомнил, как она стояла на этом самом месте и рассказывала о своих сокровенных мечтах. Каким-то непостижимым образом он сам стал их неотъемлемой частью. Он просто обожал ее тогда! И он искренне поклялся сделать ее счастливой, чтобы она ни в чем не нуждалась, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Кому сейчас нужны эти клятвы? Она никогда ничего от него не примет, а это означает, что ему нечего ей дать.
Кроме возмещения убытков.
— Милорд?
Кендрик бросил на управляющего измученный взгляд.
— Есть новости?
— Нет, милорд. Я надеялся, что Назир последует за ней и доложит о результатах.
— Назир сказал буквально следующее: «В последнее время вы мне не нравитесь, хозяин. Я пока присмотрю за леди Женевьевой». Пока она не вернется, мы его не увидим.