Но ему были нужны не люди, а еда.
— Кто-нибудь вообще живет в городе? — задал парень вертевшийся на языке вопрос.
— Я не видал, — отшельник наморщил лоб. — Да кто в здравом уме будет?
— А вас тут кто держит?
— Куда идти-то? Тут мой дом, — он указал пальцем вниз. — Там тепло, сухо и мухи не кусают. Да и не страшно теперь...
— Ну а в других районах что? — терпеливо повторил Саша, вспомнив, что Городом прокопчане величали и свой центр, прямо как лондонский Сити.
— Вообще живут... Я до Тыргана добирался раз. Еще в начале, снег только выпал. Там у них одни руины. Но слышал голоса, и фонари мельтешили. Я к ним не вышел. Я не баран. Ну их к лешему. Еще Красная Горка. Там должно быть почище. Но я бы на твоем месте никуда не ходил.
— Это еще почему?
— Квартирный вопрос их испортил, — старик улыбнулся. Только теперь Данилов понял, почему он разговаривал с присвистом. Во рту недоставало половины зубов. Саша знал, что при лучевой болезни те часто покидают голову заодно с волосами. Сам он потерял два, включая тот, который вырвал сам.
— В первые недели дозу хапнул, — объяснил отшельник, перехватив его взгляд. — От воды. Будешь снег топить, осторожней. Копай поглубже и счетчиком меряй. Если фонит, лучше вылей. А если уж приперло, то отстаивай полдня.
Он уже стоял у порога одетый. В лохматой шапке, валенках и тулупе Саше он напомнил Робинзона Крузо, каким художник изобразил его на обложке старого издания книги Д. Дефо. Для тропического острова это было явно слишком.
Лицо старика закрывал респиратор "лепесток".
— Пепел не вдыхай. Как пойдешь, сделай повязку хотя бы из марли. Но лучше дождись. Я быстро, — он снял со стены снегоступы и вышел за порог.
Хлопнула дверь, потом вторая. Данилов приподнялся на кровати. Силы еще не полностью вернулись к нему, но он чувствовал себя бодро для недавнего покойника.
Следующие три часа Александр просто провалялся. Кости еще ломило, мышцы отзывались болью. Затем перекусил тушенкой из своих запасов и прошелся по дому, разминая затекшие конечности. Проверил свои вещи — все до последней мелочи было на месте. Верхняя одежда аккуратно висела на вешалке. Ружье обнаружилось в сенях, как и его лыжи.
Следуя бессмысленной привычке, парень посмотрел на часы: было десять вечера — и снова откинулся на подушку. Дел было много, но что-то ему подсказывало, что нигде больше не сможет отдохнуть в безопасности.
Когда после ухода хозяина миновал час, Данилов решил, что "быстро" может затянуться на день, учитывая расстояние до парка. Он встал, подошел к люку, приподнял его и с тоскливой жадностью посветил вниз. Там было глубже, чем он думал. Ступеньки казались мокрыми и скользкими. Где-то на глубине трех метров лаз заканчивался глухой крышкой. То ли металлической, то ли обитой железом.