— Красиво, — оценил Хасан. Ход был не просто рисковый, но и страшноватый — спускаться-то надо вслепую, на ощупь. — Кто придумал?
— Петлю? Пиночет разведал на страховке, расчистил, потом уж понемногу другие ходить стали, — ответил Нахал.
— Ты пощупал?
— Не, откуда? — удивился Нахал. — «Беркута» близко не пустит.
— Куда не пустит? — удивился Хасан. — На камень?
— Ну… ихний столб.
— Что значит — ихний… — опешил Хасан, но договорить не успел.
— Гляди! — ахнули все разом.
«Беркут» вдруг проскользнул вниз, и только на самой кромке, когда сердце у каждого уже ухнуло вместе с ним в холодную пустоту, — он в неловкой позе зацепился за что-то, замер, не дыша, чтоб дыханием не столкнуть себя с последней опоры.
Маленькие фигурки «беркутов» засуетились на столбе. Раскручиваясь, к пловцу полетела «сопля» — страховочный трос, но тот не мог уже шевельнуть пальцем, чтобы не сорваться в то же мгновение. По страховке спустился другой, перехватил пловца за ремень, и их вдвоем вытянули наверх.
Абреки пошли дальше, тут же забыв мимолетное происшествие — плавали все и помногу раз, никто не убился и слава Богу. Но на подходе к Скитальцу наперерез им вывалилась толпа разъяренных «беркутов». Впереди пострадавший с ободранной щекой — видно, и лицом в камень упирался, когда плыл.
— Что, суки, абречье поганое — посмотреть хотели, как я гробанусь? А вот вам в глотку! — от плеча показал он. — Живой я!
— Ты что, с болта сорвался? — спросил Цыган.
— Кто?! — наступал пловец, протягивая растопыренные пальцы. — Кто маслом ход намазал? — на ладонях у него действительно жирно блестело машинное масло.
— Эй, погоди, — Хасан проталкивался вперед. — Дай разобраться.
Но было уже поздно.
— Бей красножопых! — раздался боевой клич.
Кукла и Варежка привычно отскочили в сторону.
— Уйди, тетка! — «беркут» оттолкнул стоящую перед ним Дуську, та, не задумываясь, врезала ему коленом промеж ног и крюком по зубам.
В одно мгновение перемешались тельники и красные развилки, замелькали над головами морские ремни и тяжелые кинжалы в ножнах. На Хасана с воем выскочил «беркут», занося березовый кол, увидал незнакомое лицо, молча обежал, и с воем помчался дальше.
— Пиночет! — заорал Хасан, заметив вдали стоящего на камне командира «беркуты». — Убери своих!
— Мы твоих со столба по одному покидаем! — проорал тот в ответ, возбужденно поправляя черные проволочные очки. — Вперед, ребята!
Хасан метался между дерущихся, пытаясь разнять, потом сбил с ног одного «беркута», другого. Дрались, как обычно на Столбах, ожесточенно, но с куражом, успевая похлопать по плечу упавшего врага: «Полежи, отдохни!» или напевая что-то сквозь зубы.