– Неужели? – улыбнулся Дэвид. – Тогда почему ты не пришла в студию после Случая с Ананасом?
Поверите, именно так он это и сказал, – «случай» и «ананас» с большой буквы.
Я почувствовала, что снова заливаюсь краской. Неужели он такой высокомерный, что имеет наглость напоминать о моем позоре?
– Слушай, я же не отрицаю, что ты классно рисуешь, – примирительно сказал Дэвид. – Просто у тебя непростой характер. – Он кивнул в сторону столовой: – И еще ты слишком привередлива в еде. Кстати, ты, наверное, голодная?
Я посмотрела на него круглыми от удивления глазами. Нет, он точно чокнутый. Да, он слушает хорошую музыку и носит хорошую обувь, но с головой у него явно не все в порядке.
Правда, он сказал, что я классно рисую. Значит, не совсем не в порядке.
Только я собралась заявить, что вовсе не голодна, как у меня предательски заурчало в животе.
Вместо того чтобы как воспитанный человек сделать вид, что ничего не заметил, Дэвид удовлетворенно констатировал:
– Ну вот, так я и думал. Послушай, я сам собирался пойти за человеческой едой. Присоединишься?
Теперь я не сомневалась, что он псих. Во–первых, он ушел с середины ужина за человеческой едой. Во–вторых, он звал меня, девочку, которая спустила тонну продуктов в унитаз, к нему присоединиться.
Я была в полной растерянности.
– Ты что, как же… как же мы пойдем… мы же в Белом доме!
– И что? – Он пожал плечами.
Я задумалась.
– Это… невежливо и так никто не делает! – сказала я наконец.
На Дэвида мои слова не произвели никакого впечатления.
– Послушай, ты голодна, правда? – Он ступил на пушистый персидский ковер. – Пошли, ты же хочешь!
Я не знала, что делать. Во–первых, ужин устроили в мою честь. Во–вторых, у президентского сына явно были проблемы с головой. Насколько безопасно ходить по Белому дому с сумасшедшим?
Однако при этом я действительно умирала от голода. И Дэвид сказал, что я классно рисую…
Я умоляюще посмотрела на охранника. Он улыбнулся и жестами показал, будто запирает свой рот на замок и выбрасывает ключ. Что ж, если служба безопасности не против…
Я повернулась и поспешила за Дэвидом. Он, казалось, совсем этому не удивился и как ни в чем не бывало спросил:
– А что с твоими ботинками?
– Ботинками? – Я просто оторопела. – Какими ботинками?
– Теми, которые были на тебе, когда мы познакомились. С нарисованными маргаритками.
Те самые ботинки, которые он похвалил. – Мама не разрешила мне их надеть, – объяснила я. – Она сказала, они не подходят для ужина в Белом доме. – Я искоса взглянула на него: – Вообще–то, у меня совсем нет одежды, которая бы подходила для ужина в Белом доме. Пришлось купить все новое. – Я ткнула пальце в лацкан свого голубого костюма. – Вот это.