Мужчины были столь же глупы, как и их женщины. Они все выглядели одинаково в их одинаково мрачных нарядах. Их белые шейные повязки были накрахмалены до такой степени, что создавалось впечатление, будто их обладатели вот-вот задохнутся. Это впечатление еще более усиливалось из-за их постоянно красных, румяных щек. Нет, поправила себя Кристина, они называются не шейными повязками… а галстуками. Да, так будет правильно. Ей нельзя забывать об этом.
А как много всего нужно было запомнить! Кристина очень прилежно училась с тех пор, как впервые появилась на пороге дома тети Патриции в Бостоне год назад. К тому моменту она уже говорила по-английски и по-французски. Миссионер, которого Черный Волк взял в плен много лет назад, был очень хорошим учителем.
В Бостоне ее учили поведению, подобающему благовоспитанной даме. Кристина старалась угодить тете и развеять ее страхи. Раздражительная старуха была единственным связующим звеном с семьей матери. Позднее, однако, когда Кристина достаточно хорошо освоила грамоту, чтобы прочесть дневник матери, ее цели изменились решительным образом. Теперь Кристине было очень важно хотя бы на некоторое время занять место в этом причудливом обществе. Ей нельзя было ошибиться до тех пор, пока она не выполнит задуманное.
– Ты готова, Кристина? – прозвучал голос тети Патриции. Пожилая дама подошла к Кристине и цепко схватила ее за руку.
– Готова, как всегда, – ответила Кристина. Она улыбнулась своей опекунше, потом повернулась и направилась в самую гущу незнакомой толпы.
Лайон не отводил от нее взгляда. Он заметил, как бережно относилась Кристина к пожилой даме с морщинистым лицом, уцепившейся за ее руку; отметил также, как подчеркнуто совершенны все действия этой прекрасной женщины. Это как будто хорошо выученный урок, подумал Лайон. Кристина приветствовала каждого следующего представленного ей заученной улыбкой, которая не отражалась в глазах. Затем следовала короткая беседа, потом быстрое и энергичное прощание…
Это невольно заинтриговало Лайона. Да, леди была безупречна. Неудивительно, что Браммел так увлекся ею. Принцесса в точности соблюдала все нормы приличного поведения. Но вот Рон ошибался. Она не так уж сильно выделялась на общем фоне. Нет, она казалась такой же строгой, такой же изысканной, такой же пустой, как и все другие дамы света. Браммела вполне устраивала роскошная оболочка и пустота внутри, Лайон же просто не переносил этого.
Он был рад, что все вернулось на круги своя.
Выходит, он совершенно зря потерял самообладание, как только увидел ее. Теперь же Лайон вновь полностью овладел собой. Он даже улыбнулся с облегчением. Но тут он увидел, как Рон прокладывает себе путь к принцессе через толпу гостей. Лайон готов был спорить на все свои многочисленные владения, что она уделит Рону гораздо больше внимания, чем другим мужчинам. Все в Лондоне знали о семье Рона, и хотя он был не самым титулованным джентльменом на вечере, но зато одним из самых богатых.