– Меня не устраивает то, что ты своим существованием опровергаешь все научные сентенции. Я же сказал, ты давно должен был умереть. Больше того, твои раны заживают намного быстрее, чем у любого другого. А это уже ненормально и подлежит тщательному изучению, – задумчиво отозвался врач, снова возвращаясь к своим записям.
– С чего вы взяли, что это ненормально? – растерялся Пашка.
– С того, что я это знаю, – ответил врач, наставительно выставив указательный палец.
– Претендуете на изречение истины в последней инстанции? – попытался усмехнуться Пашка, но тут же зашёлся сухим, лающим кашлем.
Словно в наказание за спор с научным светилом, тупая, ноющая боль разом превратилась в раскалённый прут, пронзивший ему живот и грудь. Спазм завязал узлом мышцы пресса, выжимая из лёгких последний воздух и не давая ему сделать вздох.
Индикаторы и линии на мониторах обеспокоенно замигали и запрыгали, сигнализируя о возникших проблемах. Быстро отложив бумаги, врач выхватил из стойки стерильную кювету и, достав из неё уже заполненный какой-то гадостью шприц, быстро вонзил иглу в катетер. Нажав на поршень, он ввёл лекарство в Пашкину вену и, бесцеремонно повернув его голову к себе, ловко оттянул веко, заглядывая в зрачок.
Боль медленно отступила, но Пашка в борьбе с ней растерял все остатки тех немногих сил, которые у него были. Кашель отступил. Вместе с ним отступила и резкая боль, заставлявшая его сжиматься и тщетно сражаться за каждый глоток воздуха.
Убедившись, что пациент жив и даже снова начал дышать, врач удивлённо покачал головой и, отпустив Пашкину голову, медленно вернулся к изножию кровати. В очередной раз качнувшись на носках, он с интересом посмотрел на Пашку и, склонив голову на плечо, спросил:
– Может, всё-таки скажешь, как тебя зовут, красавец?
Интонация, с которой он произнёс последнее слово, насторожила Пашку, но спорить и огрызаться сил уже не было.
– Пашка, – тихо просипел он, чувствуя, как стремительно проваливается в сон.
* * *
К запаху пожухлой травы отчётливо примешивался запах солярки. Осенний, уже слегка подмороженный утренними холодами лес давал ему возможность отделить один запах от другого. Летом это было бы невозможно.
Лес закончился внезапно. Перед ними враз открылось неширокое высохшее поле, утыкающееся в минное поле. Дальше колючая проволока, ворота КПП и пулемётные гнёзда. Всё это выросло буквально за несколько дней, сразу после уничтожения северного поселения. От уничтожения успели спастись только «Вампиры», успевшие перенести гнездо «гораздо» южнее.
Вождь «Вампиров» со странным именем Санта, женщина лет сорока, больше напоминала не женщину, а титулованного культуриста. Подтянутая, мускулистая, резкая в движениях, она казалась скрученной из мышц и сухожилий. Все части тела, включая грудь и пятую точку, у неё были словно каменными и при случайном столкновении могли оставить вполне ощутимые синяки.