Чёрные как антрацит глаза и жёсткий ежик коротко стриженных, с лёгкой проседью волос довершали картину. Только руки, точнее кисти, с длинными, изящными, удивительно тонкими пальцами, больше подходящими музыканту, выпадали из образа суровой ночной богини неба, выдавая её нежную, почти ломкую женскую сущность.
Он познакомился с ними случайно. После службы в армии небо продолжало тянуть его своей бездонной глубиной, и он не смог устоять перед этим зовом. Едва успев снять изрядно надоевшую форму, он отправился на маленький аэродром под Питером, где такие же, как он, энтузиасты и просто ушибленные небом люди делали всё, чтобы вновь и вновь ощутить пьянящую свободу полёта. Пусть даже ценой собственной жизни.
Во времена долгих лет демократии и свобод все аэроклубы и частные самолёты превратились в источник дохода для особо ловких дельцов. Все летательные аппараты, давно уже отслужившие свой век, латались на ходу, просто на коленке, и тут же снова выпускались в полёт.
Но это не останавливало настоящих любителей летать. Отлично зная, что каждый вылет может закончиться падением, они продолжали поднимать эти летающие дуршлаги в воздух. Те, кто поумнее или менее рисковые, предпочитали собирать аппараты сами.
Всё было до смешного просто. Дюралевый каркас, десяток метров парашютного шёлка и мотор от старой бензопилы, к которому присобачивался винт, забранный в сетку из тонкой проволоки. Это и был мотоплан. Некоторые умудрялись даже приделать к этой конструкции сиденье и колёса, чтобы легче было взлетать.
Присмотревшись к этим крыльям, он решил однажды попробовать сделать его сам. Но как всегда, помешала нужда. Не имея постоянного места работы, он перебивался случайными заработками. Смена правящей власти не сильно отразилась на жизни народа.
Бесспорно, перестали грабить на улицах среди белого дня, не стало обдолбанных до синевы наркоманов, но найти приличную, доходную работу всё равно было сложно. Не имея диплома о высшем образовании и солидных рекомендаций, мечтать о доходной работе не приходилось.
Не склонный к пьянству или каким-то подобным подвигам, он полностью отдался своему любимому делу. Все заработанные гроши он откладывал для покупки мотоплана. Но для того, чтобы хоть как-то утолить жажду полёта, он прыгал с парашютом. Вспоминая старинную поговорку российских десантников, он всегда говорил: «Три секунды ангел, три минуты орёл», забывая о продолжении. Десантники всегда добавляли: «Всё остальное время беговая лошадь».
Вскоре, выполнив норматив мастера спорта по прыжкам, он попал в поле зрения людей, промышлявших не вполне законным бизнесом. Точнее, совсем незаконным. Контрабандисты, перебрасывавшие через южные границы наркоту.