— Почему?
— Потому что не хотел, чтобы кто-то знал об этой двери. Все твердил, что ход проделан только для особых случаев, и даже верным слугам ничего не было известно. Хотя горничная Лайза проведала обо всем, поскольку каждый вечер укладывала меня спать здесь, а утром находила в постели сестры. Вот она обо всем и догадалась. Видишь этот сундук? Мой отец поставил его туда, чтобы отвадить меня от ночных прогулок.
Глаза Алека распахнулись на пол-лица.
— Ты ослушалась своего папы?!
— Вроде бы, — кивнула она. Ребенок отчего-то нашел это признание столь забавным, что покатился со смеху. Опасаясь, что стражник услышит шум, Джиллиан прижала палец к губам.
— Но если дверь ведет в спальню твоей сестры, — громко прошептал он, — как мы оттуда выберемся?
— Не только в спальню. Еще и к лестнице, по которой можно спуститься в туннель под замком. Если его не завалило, мы выберемся в лес.
— Может, пойдем прямо сейчас? Пожалуйста! — взмолился он.
— Нет, — покачала головой Джиллиан, — нужно дождаться, пока барон уляжется. Вдруг ему придет в голову перед сном зайти сюда или послать служанку? Не обнаружив нас, она поднимет тревогу. Но не волнуйся: он столько выпил, что скоро осоловеет и захрапит.
Алек стиснул ее ладонь, одновременно пытаясь разглядеть, где находится дверь.
— А что, если барон велел ее заложить? — встревожился он.
— Тогда мы найдем другой способ сбежать.
— Какой?
Девушка не имела ни малейшего представления и сознавала только, что необходимо немедленно убрать Алека из Даненшира, прежде чем правда откроется.
— Можно заманить сюда стражника…
— И я огрею его по башке, — возбужденно перебил мальчик, для наглядности ударив кулаком по перине, — собью с ног! А если встану на сундук, наверное, сумею даже выхватить у него меч. И знаешь что? Располосую его на кусочки, пусть орет как резаный! Я ужасно сильный, правда-правда!
Джиллиан едва не поддалась искушению снова обнять мальчика, но она даже улыбнуться не посмела, чтобы не обидеть хвастунишку.
— Вижу, Алек, вижу. Настоящий силач.
Сорванец расплылся в улыбке и гордо распрямил плечи.
Неужели все мальчишки настолько кровожадны в своих фантазиях? Только сейчас он плакал и жался к ней — и вот теперь злорадно расписывает воображаемое отмщение! Ах, она совсем не знает, как обращаться с детьми. Алек — первый, с кем пришлось столкнуться за много-много лет. И хотя Джиллиан то и дело терялась, не зная, как поступить, все же постоянно ощущала невероятно сильное желание защитить и уберечь невинное дитя. Только она и ее решимость отделяют Алека от гибели, а это означало, что, пока они не исчезнут отсюда, опасность грозит обоим.