— Я уверен, что у Мельбурна такой список имеется, хотя мне он его не показывал. Тебе не кажется, что выглядело бы подозрительно, если бы ты вдруг начал указывать ей на потенциальных мужей? Особенно если это окажутся джентльмены, с которыми ты обычно не утруждаешь себя даже разговором?
— Они настолько безнадежно скучны?
— По сравнению с тобой и адмирал Нельсон покажется занудой.
— Я просто пытаюсь отдать долг Мельбурну и вернуться к прежнему распутству.
— В таком случае ее просьба поможет тебе сделать это.
— Каким же образом?
— Видишь ли, если она решит, что учится чему-то недозволенному у тебя, то не будет творить всякие глупости и вызывать пересуды у окружающих. А мы будем надеяться, что Мельбурн, наконец, одумается и положит всему конец, пока она и впрямь не совершила какой-нибудь сомнительный поступок.
Валентин подумал, что нынче вечером ему следовало бы остаться дома. Не хватало, чтобы кто-то уговаривал его провести время с Элинор, когда на самом деле ему следовало держаться от нее как можно дальше.
— Едва ли ты хочешь, чтобы она проводила время со мной, — заявил он. — Тем более на публике. Ведь я тот волчище, которым мамочки пугают своих дочек.
Шей усмехнулся и потрепал его по плечу.
— Да, но в данный момент ты наш волчище, не так ли? И в отношении Нелл ты знаешь правила игры.
Собрав остатки здравого смысла, Валентин слабо запротестовал в последний раз:
— Но это не то, что просил меня делать Мельбурн!
— Будет то, как только я вернусь домой и обо всем ему расскажу.
Сердито глядя на Шея, Валентин поднялся.
— Я предупреждаю тебя, Шей: это плохая идея.
— Нет, это очень хорошая идея. Ведь ты в курсе всего, что происходит. Элинор уже просила тебя помочь ей, к тому же ты один из наших друзей, и мы уверены, что с тобой ее репутации ничто не угрожает. — Он хохотнул. — Возможно, она является единственной женщиной, чья нравственность в твоей компании будет в безопасности.
— Очень смешно, — проворчал Валентин и направился к двери.
Волею случая он оказался именно там, где меньше всего хотел быть, — в центре семейного конфликта, обремененный обязательством перед обеими противоборствующими сторонами. И с ярко выраженным чувственным влечением к одной из них.
Казалось бы, ему безопаснее и логичнее убедить Элинор в том, что он никуда не годный пример для подражания и что ей пора подобру-поздорову вернуться в клан Гриффинов. Тогда отказ от его услуг был бы ее собственным решением и в то же время конец ее мятежа освободил бы его от обязательства перед Мельбурном.
Валентин остановился в дверях и оглянулся на Элинор, беседовавшую с сестрами Хаусен. Напряжение, которое он ощутил в паху, означало чистейшую похоть. И снова слышался снизу громкий хохот дьявола.