— Да! — с чувством ответил Самсонов. — И еще как! Ты знаешь, чего хотят люди? Они хотят с безопасного расстояния наблюдать за поведением человека, попавшего в неприятную ситуацию. Когда они смотрят художественный фильм — им это уже интересно. А если это реально происходит в жизни — это просто высший пилотаж. В истории с увольнением все комплексы маленького человека. Каждый боится потерять работу, и вдруг ему показывают, как это происходит в действительности. А наш герой тем временем начинает лебезить перед директором, рассказывать о больной жене, голодных детях и о недостроенном дачном домике. Я покажу людям жизнь!
— Это не жизнь, а унижение героя передачи.
— Да таких унижений на земле в день по миллиону! — сердито сказал Самсонов. — Это происходит ежесекундно. И никто этого еще не показал на экране. Я буду первым.
Его явно стал тяготить этот разговор.
— Мы не можем зарабатывать популярность с помощью скандальных сюжетов. Есть определенные этические нормы…
— Я иногда думаю, что ты недостаточно профессионален, — внезапно прервал босса Самсонов.
Это было вызывающе дерзко, и Алекперов замолчал.
— Я думаю так потому, что для настоящего телевизионщика есть только один критерий — рейтинг передачи. Все остальное от лукавого.
— Может, ты и телевизионщик, но не дипломат, — оценил Алекперов.
— Возможно.
— Поэтому доверь разработку стратегии программ другим.
Жесткости в голосе Алекперова не было, но именно сейчас говорил настоящий босс. Это я сразу почувствовал.
— Подумай над тем, Сергей, чтобы добавить в свои сюжеты юмора. Просто посмешнее, людям это нравится.
— Пусть смотрят «Смехопанораму», — буркнул Самсонов. — У нас другая передача.
Алекперов подался вперед, как будто хотел быть услышанным Самсоновым.
— Дело вот в чем, Сергей. У тебя одна из самых рейтинговых передач, и ты это знаешь. Еще ты знаешь, что мой телеканал заинтересован в том, чтобы твоя программа сохраняла популярность. Это не только в твоих интересах, но и в наших.
Он уже, оказывается, считал самсоновскую передачу своей, ведь она приносила хорошие деньги.
Алекперов поднялся из кресла и поправил галстук. Галстук у него был преотличнейший: неброский и дорогой. Так одеваются настоящие боссы.
— Хорошо, — каким-то скучным голосом сказал Самсонов. — Я учту твои пожелания.
— Учти, учти, — улыбнулся Алекперов, не желая, видимо, расставаться с чувством взаимного неудовольствия. — А то ведь, не ровен час, тебя действительно бить начнут.
Он дважды за последние пятнадцать минут упомянул о грядущих неприятностях. И я вдруг подумал о недавних гостях Самсонова, после «беседы» с которыми он так безуспешно вытирал с лица кровь.