— Я закрыла дверь, — спокойно сказала Светлана. — Изнутри. Так что ничего не бойся.
И осторожно погладила мой живот. Я перевел дух. У меня было такое чувство, будто я только что родился заново.
— Не уходи, — попросила Светлана. — Побудь со мной.
Я протестующе замотал головой и поднялся. Не мог больше здесь оставаться. Тогда и Светлана встала. Я еще не успел одеться, а она обняла меня сзади, прижавшись ко мне всем телом. Наверное, она была очень одинока. И как ей сказать о том, что лучше бы нам расстаться? У меня язык не поворачивался.
Одевались мы одновременно. Я справился быстрее и встал у окна, поджидая Светлану. За окном в предвечерних сумерках я видел аккуратный газон перед домом, забор и за забором пустынную улицу, на которой стоял наш фургон и какой-то «жигуленок» чуть поодаль. Через минуту ко мне подошла Светлана. Она долго всматривалась в картину, открывшуюся ей за окном, и вдруг сказала:
— Странно.
— Что странно? — не понял я.
— Вот эта машина, — она кивнула в сторону «жигулей». — Они ехали за нами от самой Москвы.
Я с сомнением посмотрел на нее.
— Мало ли «жигулей» бегает по дорогам. Вряд ли это та же самая машина.
— Нет, нет, — убежденно возразила Светлана. — У них очень приметная солнцезащитная наклейка на лобовом стекле. Обычно там написано что-нибудь на английском. А у них по-простому: «Спартак». Видишь?
Я видел.
— Нечасто встречается. Я сразу внимание обратила.
Я снова выглянул в окно. Невозможно было понять, есть в машине кто-нибудь или нет.
— От самой Москвы за нами тянулись, — изменившимся голосом сказала Светлана. — Я сначала думала — случайность.
Мы вышли из спальни и спустились вниз. У подножия витой лестницы стоял Самсонов. Он окинул нас со Светланой оценивающим взглядом и едва заметно, одними глазами, улыбнулся. Я готов был побиться об заклад, что это он пытался, но так и не смог попасть в свою собственную спальню. Нельзя сказать, что я испытывал такое уж сильное смущение. Как мужчина мужчину он должен меня понять.
— Какой чудесный вечер! — сказал он довольно фальшиво.
Но Светлане было не до шуток. Она отвела Самсонова в сторону и принялась что-то с жаром ему втолковывать, подкрепляя слова энергичными жестами, показывая куда-то за стену, в сторону пустынной улицы, где притаились странные «жигули». Самсонов слушал внимательно, но на его лице я не видел испуга. В конце концов он кивнул и ушел к себе наверх. Светлана вернулась ко мне. Она была возбуждена.
— Что он сказал?
— Что все мы должны уехать.
— А он?
— Останется здесь.
Она считала это опасным.
— Причин для беспокойства нет, — на всякий случай сказал я. — Это не дом, а настоящая крепость.