Когда прошла эйфория, когда закончилось действие наркотиков, я очнулась и осознала, где я и почему. Но что делать дальше, я не представляла.
Джек… Как он там? Боже мой, сколько дней я не вспоминала о нем! А ведь я была к нему искренне привязана. Любила ли? Думаю, что да. До того момента, пока не узнала в Палаче своего потерянного возлюбленного. Теперь же я была уверена, что просто увлеклась. Влюбилась. Но не любила.
Сканеры у моей кровати мигали разноцветными огоньками, показывая параметры моего дыхания, сердцебиения и черт знает чего еще. Интересно, как скоро медсестра заметит, что у меня поднялось давление. И сердце колотится как сумасшедшее.
Ну как же мне помочь мужу? Я не знала.
Сестра наконец обратила внимание на меня. Подскочила.
— Мисс? У вас резко подскочило давление. Его необходимо снизить. Сейчас я сделаю укол.
Она метнулась обратно к столу, загремела ящиками.
Как же мне надоели лекарства! Я не помнила, когда меня вообще столько пичкали этой гадостью.
Сестра снова материализовалась у моей постели. Со шприцом в руках. Иголку она воткнула довольно резко. Я поморщилась. Грубая. Или напуганная моим состоянием? Нет, скорее первое. Я просто видела ее глаза. Легкий налет презрения. Так. Кто я здесь? Ценная подследственная? Свидетель? Неожиданно помилованная подозреваемая? Или…
Тут мне в голову закралась очень неприятная мысль. А вдруг это любовница Люциана? Монахом тот никогда не был. Скорее наоборот. Не хранил же он верность женщине, которую похоронил столетия назад? Какая же я глупая! Может, он вообще женат. Я же вышла замуж…
Бред. Но мысль, что Люциан мог быть женат, меня добила. Я начала задыхаться. В буквальном смысле слова.
Медсестра схватила телефон. А я куда-то уплывала…
— Мы ее едва не потеряли, сэр.
— Почему ты мне не позвонила сразу же, Каролина? И это не впервые.
— Но, сэр, мы справились. Я и доктор Дженкинс.
— Что вы ей ввели?
Голос Люциана был словно зимняя стужа. Мне даже показалось, что в комнате сразу стало холоднее. Словно раскрыли все окна и впустили северный ветер.
Сестра по имени Каролина сыпала медицинскими терминами, будто горохом по деревянной столешнице. И голос у нее был противный.
Я дрожала.
Ледяная рука легла на мой лоб. Я открыла глаза.
— Мне холодно, — прошептала я Люциану.
— Знаю. У тебя жар. Реакция на лекарство.
— Аллергия?
— Да.
— У меня никогда не было аллергии.
— У женщин-Проводников наблюдается невосприимчивость к некоторым препаратам. Тебе ввели одно из них.
— Она не знала, кто я.
— Никто не знает, кто ты. И не узнает. Каролина должна была мне сообщать о любых, я подчеркиваю, о любых изменениях в твоем состоянии. Она этого не сделала. Она знает, что бывает с теми, кто не выполняет мои приказы.