— Капелька ревности не помешала бы.
Она засмеялась.
— Ах, Котик ты мой! Только такой большой ребенок, как ты, может путать ревность с любовью. — Потом, уже серьезнее, добавила: — Ты вообще-то не так часто уходишь из дома, чтобы за этим крылось что-то подозрительное.
— Ты просто уверена в моей верности.
— К сожалению, это вовсе не так. Она процитировала: «Ах, как ты молод, как красив, твои глаза сияют счастьем…»
— Стихотворение Шторма[13],— сухо заметил он, — знаю. Может быть, я в твоих глазах именно таков. Но о себе-то ты ведь не можешь сказать, что якобы ты стара и утомлена.
— Я и не говорю этого.
— Тогда почему же ты не отваживаешься показываться вместе со мной?
— Тут дело не в отваге.
— Нет? Не в ней? Жаль. А то я бы еще мог как-то тебя понять. Тогда назови мне, пожалуйста, истинную причину.
— Извини, я просто об этом не думала. Уже много лет я имею привычку появляться в обществе без спутников. Мне просто в голову не пришло просить тебя о сопровождении.
— Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе, признай это!
— Нет, это не так, — возразила она, мысленно взвешивая, в какой мере его утверждение соответствует истине.
Он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе, так что ей пришлось смотреть ему в глаза.
— Значит ли это, что ты в дальнейшем будешь брать меня с собой?
— Если ты так этого хочешь, то да.
— Я настаиваю на этом.
— Ладно, договорились.
Доната поцеловала его в губы и почувствовала, как вновь нарастает в нем волна страсти. Она быстро отстранилась.
— Хватит, хватит, на сегодня достаточно. — Спустила ноги с кровати. — Я тебя покидаю.
— Ну, останься еще со мною, Кисуля! Хоть на пять минут!
Она накинула на плечи свой шелковый домашний халат.
— Нет, нет, Котик! Знаю я эти пять минут! Спи спокойно, и сладких тебе сновидений! — От двери она еще послала ему воздушный поцелуй и выскочила из комнаты.
У нее было такое ощущение, что он ее переиграл. Загнал в угол, так что ей ничего не оставалось, кроме как выполнить его желание. Но с другой стороны, она считала, что он прав. Если он дарит ей свою молодость, не останавливаясь перед разницей в возрасте, то, видимо, имеет право разделять с ней и те привилегии, которыми она пользуется благодаря своим годам и своему положению.
Как и следовало ожидать, Тобиас успешно справлялся с ролью сопровождающего. Она лишь давала ему советы по выбору костюма, в остальном он и сам отлично знал, как себя вести. Он поддерживал ее под локоть, помогая подниматься по ступенькам, никогда не вылезал вперед, никогда не лишал ее возможности стать центром внимания. С ним очень быстро свыклись; во всяком случае, таково было впечатление. Правда, друзья Донаты не предлагали ему перейти на «ты», но и не оставляли его совсем в тени, вовлекая в беседу.