Увидев Донату, он приподнял над головой свой котелок — головной убор, совершенно необычный для Мюнхена, — и произнес с явно преувеличенным восхищением:
— Аа! Сама Доната прекрасная!
Потом сразу же снова нахлобучил котелок на голову, видимо, не желая подставлять северному ветру свою бритую лысину.
— Как приятно встретиться с вами, господин Миттермайер! — ответила она, сияя. — Выставка просто уникальна.
— Но, несмотря на это, вы уже уходите?
— После того как все осмотрели. Может быть, зайду сюда еще раз в более спокойный день.
Миттермайера сопровождала наполовину загороженная его широкой спиной хрупкая и очень молодая девушка, нетерпеливо переминавшаяся во время этого разговора с ноги на ногу.
— Только не суетись, Траудель! — остудил ее нетерпение Миттермайер. — Или хочешь пройти туда без меня?
— Да ведь приглашение-то у тебя, — напомнила девушка и надула губки.
— Ну, тогда подожди! — Он положил руку ей на плечо и подтолкнул вперед. — Перед вами Траудель Ваннингер, девушка, из которой, наверное, может выйти толк. А ты, Траудель, имеешь честь быть представленной госпоже Донате Бек, самому преуспевающему архитектору женского пола во всей Федеративной Республике.
— Очень приятно, — бросила Траудель, на которую Доната не произвела никакого впечатления. Зато она не могла отказать себе в том, чтобы улыбнуться Тобиасу.
— Значит, вы и есть тот удивительный молодой человек, которому удалось вытеснить из фирмы старика Штольце, — то ли констатировал, то ли спросил Миттермайер.
— Это было не совсем так, — поспешно ответила Доната.
— Если бы спросили меня, я бы сказал, что он может оставаться в фирме, — заметил Тобиас.
— Очень великодушно с вашей стороны, — выпятил губы Миттермайер.
— Существовали чисто личные разногласия между мною и Артуром Штольце, с которыми Тобиас Мюллер не имеет ничего общего, — заявила Доната.
Миттермайер поднял пушистые серые брови.
— Вот как?
Траудель, которой было скучно все это слушать, обратилась к Тобиасу:
— Ну, и как вам понравилась выставка?
— Великолепно. Вы будете в восторге.
Миттермайер отвел Донату в сторону, а сам встал между ней и молодыми людьми.
— Могу вас понять, Доната. Молодость всегда хороша, и можно доставить себе удовольствие, попробовав ее на вкус. Но, если разрешите дать вам совет…
— Да, прошу вас! — Доната, которой меньше всего хотелось слушать рекомендации, изобразила на лице такое восхищение, словно она — ребенок до разговора с которым снизошел большой дядя.
— Следите за тем, чтобы не обанкротиться.
— Я пока такой опасности не вижу.
— Доброго старого Штольце вам будет очень недоставать.