Тобиас и Траудель вели оживленную беседу за его спиной.
— Я пыталась его удержать, — заметила Доната, — но ничего нельзя было сделать.
— Просто он уже не в силах выступать в качестве главной тягловой силы.
— Насколько мне помнится, — промолвила Доната, — я никогда его в таком качестве и не рассматривала.
— Так вот, кажется, у него и дома есть свои трудности.
— Правда? Я об этом ничего не знаю.
— Вы все еще очень наивны, Доната.
Доната улыбнулась.
— Вот как? Вы думаете?
— Правда, вы сделали большую карьеру. Подобные успехи часто ведут к переоценке собственных сил.
— Может быть, я действительно склонна к этому, — признала Доната.
— Итак: будьте осторожны!
Молодые за его спиной смеялись. Он резко повернулся лицом к ним.
— Что тут такого смешного?
Траудель хихикнула.
— Господин Мюллер так остроумен, он…
Миттермайер ее прервал:
— Он прирожденный развлекатель, стремящийся к уединению. Так я его себе и представлял.
Улыбка Траудель погасла.
— Но, дэдди[15], ведь невинная шутка…
— В этом молодом человеке нет ничего такого, что можно назвать невинным. — Он схватил ее под руку. — Пошли! — На входе в ювелирный торговый дом он еще раз обернулся. — Подумайте о том, что я вам сказал, Доната.
Озадаченные Доната и Тобиас остались в вестибюле. Она первая оправилась настолько, что могла говорить.
— Так пойдем пить пиво?
— У меня всякая охота отпала.
— У меня тоже. Значит, едем домой.
При подходе к подземному гаражу им пришлось выдержать сильный порыв ветра.
— Что имеет против меня этот гад? — спросил слегка растерянный Тобиас.
— Мне показалось, что ты слишком откровенно флиртовал с его подружкой. Может, в этом дело?
— Я вовсе не флиртовал с ней, честно тебе говорю. Я лишь попытался чуточку ее развлечь.
— Я же верю тебе, любимый. Действительно, он уже заранее был против тебя предубежден.
— Но почему же?
— Подумай сам!
За разговором они пересекли улицу и подошли к пассажам на площади Макс-Йозеф-Платц, откуда начинался спуск в гараж. Здесь, внутри прохода, было уютнее. Лавки с элегантными товарами на витринах сдерживали порывы ледяного ветра. Люди либо торопились, либо фланировали по проходу, останавливались перед витринами, разглядывая их, либо заходили в лавки. В одном из углов сидел оборванный нищий со шляпой на коленях.
— У тебя есть марка? — спросила Доната.
— Зачем? Он определенно получает пенсию от органов социального обеспечения.
— Да. Конечно. И все же… — Доната остановилась.
— А деньги он все равно пропьет.
— Пусть! Пока и у нас хватает на выпивку.
Тобиас бросил в шляпу монету, которая упала туда со звоном.