Профессор, читавший предмет «Разведка и контрразведка как факторы национального подсознания», умел внушать страх и отвращение к своему будущему у каждого из слушателей.
Но он же говаривал: где черти спешат, ангелы боятся и шагу ступить. Суетные и торопливые, наплевав на страх, иногда, конечно, добиваются успеха. Но они не могут служить моделью. Англичане признаны лучшими разведчиками потому, что любая операция, какой бы короткой по времени ни предполагалась, спланирована ими заранее. Генетически, как утверждал Йозеф Глава. В отличие от американцев, русских, немцев и остальных, британцы занимаются профессиональным шпионажем пять веков. Они лучше других готовы для действий на уровне как подсознательного, в силу традиции, так и сознательного, то есть искусства разработки операций. И наносят удар в точно рассчитанное время, с заранее взвешенным балансом затрат, включая людей, и выгод.
Равно и в контрразведке. Если механизм выявления проникновения работает не двадцать четыре часа в сутки или находится не в полном рабочем состоянии, шпион или террорист, сделав свое дело, исчезает задолго до того, как предприняты судорожные и поспешные меры. Остается чесать в затылке, разглядывая опустошенные хранилища своих секретов, или руины и трупы, оставленные террористами, и назначать служебное расследование вместо трибунала для злоумышленника…
Дела, которые я получал от Шлайна, не давали расслабиться. Атрофия или утеря навыка мне не грозили. Но душа, видимо, изнашивается от страха, от изнуряющей мысли, что, если паук ещё не явился за тобой, то лишь потому, что не накачал желудочного сока.
От покойного отца я перенял навык додумывать любую мысль до конца. У меня хватает честности сказать себе: я страшусь этой мысли, она ворошит во мне худшие опасения, и я не желаю додумывать её до конца… Так что я вполне привык, планируя операцию, принимать в расчет, среди прочих обстоятельств, смерть или долгую тюрьму. Но дело в том, что умрешь или исчезнешь для себя, а для близких и зависящих продолжишь жить. В этом-то и заключается весь ужас смерти или заключения. Наверное, поэтому в театре, именуемом разведкой, звездами, я имею в виду известными людьми, становятся лишь авантюристы, аристократы и психопаты, которым наплевать на личную ответственность перед семьей. Для них смысл жизни в другом: сцена обмена на мосту между двумя границами или аккуратного усаживания на электрический стул… Какая прекрасная картина!
Серьезные артисты, а они всегда — незаметное большинство в разведывательной труппе, бесконечно занимаются деталями, чтобы слепить из них свой план и худо-бедно выстроить систему поддержки нападения и отхода. Я, наверное, из таких. Сочетание ученого и подлеца, которые вполне сотрудничают ради успеха…