Она взглянула на левую руку пациента, которая выскользнула из-под стерильной простыни. Марлевая повязка, наложенная в месте введения внутривенной иглы, намокла от крови.
— Мне нужны тромбоцитарная масса и свежезамороженная плазма. Немедленно! — потребовала она. — И начинайте лить гепарин. Десять тысяч единиц внутривенно сразу и дальше по тысяче в час.
— Гепарин? — изумленно переспросил Барроуз. — Но он же истекает кровью…
— У него коагулопатия потребления, — сказала Кэтрин. — Необходима антикоагуляция.
Литтман тоже смотрел на нее в недоумении.
— Но у нас еще нет лабораторных анализов. Откуда мы можем знать, что у него коагулопатия?
— К тому времени, как мы получим данные, будет уже поздно. Нам необходимо действовать сейчас же! — Кэтрин кивнула медсестре. — Начинайте.
Медсестра ввела иглу в вену. Гепарин был их последней надеждой. Если диагноз Кэтрин был верным, если у пациента действительно был ДВС-синдром, это значило, что в его крови происходил массовый выброс тромбинов, пожиравших все полезные коагуляционные факторы и тромбоциты. Серьезная травма, хроническое онкологическое заболевание или даже инфекция могли спровоцировать такой неконтролируемый шквал тромбинов. Поскольку при этом уничтожались коагуляционные факторы и тромбоциты, необходимые для свертывания крови, у больного начиналось обильное кровотечение. Чтобы остановить этот процесс, приходилось применять гепарин, антикоагулянт. В высшей степени парадоксальный вариант лечения, и в нем был немалый риск. Если Кэтрин ошиблась в диагнозе, гепарин лишь усилит кровотечение.
«Усилит… Куда уж сильнее!»
У Кэтрин уже ныла спина, руки дрожали от перенапряжения. Капля пота скатилась по щеке и впиталась в марлевую маску.
По селектору вновь прозвучал голос из лаборатории:
— Вторая травма, у меня результаты анализа по неизвестному.
— Говорите, — сказала медсестра.
— Число тромбоцитов упало до тысячи. Протромбиновое время тридцать, присутствуют продукты распада фибринов. Похоже, у вашего пациента убийственная форма коагулопатии потребления.
Кэтрин поймала на себе изумленный взгляд Барроуза.
«На студентов-медиков так легко произвести впечатление».
— Желудочковая тахикардия! Нарастает!
Кэтрин метнула взгляд на монитор. Пилообразная линия с хищными зубцами протянулась через экран.
— Давление?
— Нет. Я его потеряла.
— Начинай непрямой массаж сердца. Литтман, ты отвечаешь за весь ход реанимации.
Хаос нарастал, словно ураган, затягивая всех в свою губительную воронку. В операционную ворвался курьер, доставивший свежезамороженную плазму и тромбоцитарную массу. Кэтрин слышала, как Литтман отдает распоряжения насчет кардиологических препаратов, видела, как медсестра, положив руки на грудную клетку, делает непрямой массаж — со стороны она походила на клюющую заводную птицу. Все их усилия были направлены на то, чтобы обеспечить приток крови к мозгу, не дать ему умереть. Но этими же действиями они провоцировали усиление кровотечения.